– Без понятия, – пожал плечами мужчина. – Вроде бы да.

– Он у вас от рождения с горбинкой?

– Ну да, наверное.

– У вас еще что-то болит?

Джейн заметила, что у него разбита рука, и взяла его за кисть, чтобы получше разглядеть. Рука была худая и мускулистая, подушечки пальцев загрубели от многих лет игры на гитаре. Костяшки посинели и опухли.

– Надеюсь, вы хотя бы хорошенько их отделали? – поинтересовалась она.

– Ага, – ухмыльнулся он, хотя его разбитая губа от этой ухмылки тут же снова треснула. – Но все равно лишился всех своих пожиток.

Джейн сжала его руку в ладонях.

– Вставайте-ка, только аккуратно, – распорядилась она. – Я отвезу вас в больницу.

– Ни в какую больницу я не поеду. – Мужчина попытался выдернуть руку, но Джейн не отпустила. – Бросьте, леди. Это всего лишь пара ссадин и «фонарь» под глазом. Мне доставалось и хуже. До свадьбы заживет.

– Никуда я вас не отпущу, – решительно заявила она, усилив хватку. – Во всяком случае, пока вы не позволите мне хотя бы проводить вас до дома и промыть ваши ссадины. Не хватало вам только заполучить еще и заражение.

– Что ж, тогда вам повезло, – отозвался он и свободной рукой обвел площадь, – потому что мы уже там.

– Там – это где?

– У меня дома.

– Вы живете на улице?

Джейн оглянулась по сторонам, как будто внезапно осознала, что в сгущающихся сумерках может таиться опасность.

– Это временно, – сказал он. – Я еду в Остин.

– И что будет в Остине?

– А вам какая разница?

– Вставайте. – Джейн потянула его за руку. – Вы едете со мной.