Слива уже открыл капот, вот они цепляют провода к аккумулятору, Миха аккуратно разворачивается на дороге и подъезжает к этому Чероки. Дальше открыли второй капот, подсоединили провода. Ну и мы подошли посмотреть, как и что. Девки и голубки, включая крепыша отошли в сторонку, вот же, млять, компашка. Парень, который был с ними, его звали Сергей, он вон с гонщиками стоит и курит с Лёхой, хихикая, точно, над голубками ржут.

— Ааааааа, млять!!! — неожиданно заорал на весь лес Паштет и буквально пулей выскочил из-за куста — змея, меня змея укусила, пацаны!

Я аж охренел. Миха тут же выскочил из машины и побежал к месту, где только что стоял Паштет, пару секунд, он топает по земле ногой, поднимает оттуда дохлую землю и орёт.

— Ядовитая!

Паштет аж бледный стал, скачет вон на одной ноге и орёт на весь лес.

— Надо отсосать! — закричал младший.

— Не подпускайте его ко мне, млять! — тут же завопил во всю глотку Паштет, продолжая прыгать на одной ноге, с ужасом глядя то на голубков, то на свою ногу.

— Сюда его, быстро! — рядом с нами появился старший.

Оба Чероки уже работали, мы прикурили и завели второй, провода только ещё не сняли. Мы с Грачом уже подлетели к Паштету, хватаем его под руки и тащим к старшему.

— Газуй на всю! — орёт старший выглядывающему из-за руля Сливе.

Движок тут же взревел на полную. Старший буквально за секунду сорвал провода с аккумулятора второго Чероки и концами проводов щёлкнул друг по другу, посыпались искры.

— Штаны ему рвите и кладите на землю, — снова орёт старший, — ту штанину, куда змея укусила.

— Не подпускайте их ко мне, — ещё больше испугался Паштет, скорее всего подумав, что его сейчас голубки будут…, ну вы поняли, — лучше пристрелите!

— Она не очень ядовита, — рядом с нами появился Миха со змеёй в руке, — но яд у неё есть.

— Иди в жопу, — взорвался Паштет, — не подпускайте ко мне этих гомосеков!

Я только сейчас увидел, что он весь мокрый. Мля, мне щас не до смеха, Паштет щас кони двинет от яда, а он ещё гад и орёт. Ещё за секунду мы с Грачом и с подбежавшими к нам Лёхой и Андреем, мешая друг другу, руками в клочья порвали штаны на Паштете, тот сопротивлялся, как мог, его вон Небоскрёб пытается удержать.

— Живым не дамся, — вопит во всё горло Паштет, — отпустите гады, я не голубой!

Мля, вот же его накрыло-то.

— Дайте, дайте место, вашу мать, — раздался над ухом крик старшего, — какая нога?

— Левая, — ору я, увидев отчётливый след от укуса чуть выше лодыжки на ноге Паштета.