Пастух встал в коридоре памятником. Стрелок — обок. Шухрат и начальник поезда тоже вышли из купе.
— Спокойно, господа, — ласково говорил Пастух, — не толпитесь в коридоре, ничего особого не случилось, просто два посторонних гражданина зашли не туда, куда им следовало. Вот и начальник поезда подтвердит… — Начальник поезда подтвердил, кивнул согласно. — А вообще-то это уголовные преступники, убийцы, разыскиваемые Интерполом вот уже год с лишним… — И далее такое же беспросветное ля-ля, но ведь как-то надо утишить публику, снять ненужный напряг, хотя, понимал прекрасно Пастух, два трупа в коридоре красивого вагона — это вам не кино по дорожному DVD-плейеру. Это реальный жесткач! Поневоле сбежишься к нему из родных купе. Сейчас еще и из соседних вагонов нагрянут — кто ж у нас не захочет на убиенных поглядеть?..
Что дальше-то? По правилам — надо срочно сообщить о происшедшем начальнику поезда, но он здесь, все сам слышит и видит, и уж точно обязан известить кого надо по пути следования, и эти «кто надо» встретят поезд на следующей остановке, заберут трупы, абсолютно естественно возьмут в багинеты Пастуха, Стрелка и Марину до кучи — и конец путешествию. Ну, в лучшем случае остановка на пути невесть сколь длинная. Вот уж не знали, на что шли, когда поезд от владивостокского перрона отчаливал…
Пастух и Стрелок собственноручно вытащили трупы на вагонную площадку, уложили у двери и прикрыли мешковиной, раздобытой откуда-то проводницей. На площадке было ветрено, холодно, несмотря на лето за окном, ну прямо холодильник какой-то. Как для покойников и положено. До Ишима час с небольшим пути оставался, ничего с оными покойниками не случится, а в Ишиме их, казенно говоря, изымут, как, впрочем, — не исключал Пастух — и его лично заберут в багинеты плюс Стрелка до кучи. Одних в морг, вторых — в ментуру. Это было скверно, поскольку хрен его знает, сколько времени займет милицейская любознательность. Но особо Пастух не напрягался: разговор с Наставником был хоть и разносный, но в итоге конструктивный. Наставник Пастуха преотлично знает, по большей части понимает и поддерживает на плаву. К счастью для Пастуха или к несчастью — это по сей день неведомо, но жить можно. И даже интересно. И полезно для дела. Наставник многорукий кому-нибудь из своих правых-левых рук поручит звякнуть ишимским ментовским начальникам — те и не станут Пастуха снимать с поезда, а если уж подопрет, то кто-то из ишимских сыскарей останется в поезде, проведет казенный допрос и сойдет на следующей остановке, которая будет вообще в Тюмени, почти четыре часа от Ишима грохотать колесами. Так и радость нечаянная для сыскарей: Тюмень — город большой и богатый, можно счесть поездку командировкой, что и положено, и до отбытия домой прикупить жене и детишкам чего-нибудь радостного…
— Уже двое, — сказал Стрелок.
— Еще пока двое, — мрачно поправил Пастух. — Готовься показания давать. Если придется… Хотя… — помолчал, подсчитывая в уме, — где-то там в поезде еще штук пять кандидатов на убиение топчется. Включая моего лучшего дружбана Слима.
— С ним будет посложнее, — сказал Стрелок.
— Уже сложно до злости. Прям как хомут у меня на шее — и все не снимается и не снимается.
— Снимешь, — беззаботно сказал Стрелок, — дело времени, патроны пока не перевелись.
Счастливый человек Стрелок, подумал Пастух, никогда не переводятся у него патроны и не водятся дурацкие сомнения типа «а вдруг», «а если». Он просто действует, не особо-то и задумываясь, у него толковая программка в башке заложена — и на выживание, и на уничтожение. И хорошо в общем-то получается.
А расслабляться поводов не было. Два боевика Слима пошли на задание и не возвратились, хотя уже пора. Эта мысль наверняка сидит в башке Слима, и он опять наверняка останавливаться не станет. Сколько времени есть для легкого передыха от войнушки? К Ишиму поезд прикатит не скоро. У Слима в запасе осталось сколько?.. ну, трое, похоже, или максимум четверо. Варианты? Первый: ждать следующих гостей. Ждать осознанно, подготовиться, Марину от вредных мыслей отвлечь, а там… А что там? Придут и придут. Плюс: что-то, может быть, новенькое, не игранное Слим сочинит. Только вряд ли. Вагон — он и есть вагон. Дверь с одного конца, дверь с другого конца — выбор копеечный…
— Пошли к Марине, — сказал Стрелку.
— А тамбуры караулить? — удивился Стрелок.
— А ты в купе не входи, в коридоре постой — у Марининой двери. Переговариваться спокойно можно. Устанешь стоять, я тебя подменю. А если кто чужой в вагон войдет, так ты его первым заметишь…
Гостей в купе у Марины на сей момент не было. Она сидела одна, книжку читала. Спокойная.
— А где все начальники? — поинтересовался Пастух.
— Отдыхают от меня, — сказала Марина. — Разошлись. Не исключено, дело свое делать пошли. А вы им на смену?
Большой приязни в голосе Марины не слышалось. А и то понятно: устала от великой заботы о себе единственной со стороны всех, кто бы мимо ни прошел — начиная от привычного рядом Пастуха до начальника поезда и его среднеазиатского гостя.
— Что еще ожидается? — спросила она. — Танковая атака на поезд? Бомбардировка с воздуха? Поджог вагона с двух сторон?..
Выбор был справный.