— Я думаю…
— Что ты думаешь?
— Нет, я знаю это точно.
— Что, Горан, что?
«Сейчас меня вырвет», — подумал Фабер.
— Они меня убьют…
— Послушай!
— …они меня убьют… как папу и маму… снайперы. Мне надо бежать отсюда… Здесь они меня видят… Они ждут, когда будут готовы гранаты… И тогда они меня убьют… И тебя, деда, тоже… Где твоя машина?
— Я…
— Пригони ее… я… запрыгну внутрь… и потом прочь из аллеи снайперов. Давай, деда! Пригони машину!
Фабер с ужасом смотрел на Белла, на Юдифь, на сестер. Почему они ничего не говорят? Почему они ничего не делают?
— Беги! — закричал вдруг Горан и резко толкнул Фабера в грудь. Тот отшатнулся назад. Мальчик наполовину свесился над краем кровати. Все провода оборвались, стойка для переливания крови упала. Врачи и сестры вдруг засуетились, забегали, как в старом немом фильме. Они подняли Горана и уложили его снова на кровать. Гибкий шланг для переливания крови отделился от катетера. Кровь, везде было так много крови, под Гораном, на его теле, на защитной одежде Белла и Юдифи. Одна из сестер убежала и вернулась с новыми банками и бутылками. Изо рта и из носа Горана шла кровь. У него были мертвые неподвижные глаза. Сестра споткнулась. Пакет с консервированной кровью, которую она держала в руке, выскользнул. Фабер поспешил на помощь, но столкнулся с Беллом.
— Вон! — закричал тот. — Немедленно вон отсюда!
Фабер, шатаясь, пошел к двери. Перед отделением реанимации он упал на скамью, а со скамьи — на пол. Затем он поднялся и, задыхаясь, прислонился спиной к стене.
Единственная мысль, как молот, стучала в его голове, единственная фраза: он должен умереть… он должен умереть… он должен умереть… наконец умереть!
6
Пели птицы. Воздух был прохладен и чист. Фабер открыл глаза. Он лежал на кровати в небольшой комнате с открытым окном. Он увидел зеленую крону дерева.
«Покой, — подумал он. — Когда я в последний раз был так спокоен?»
— Выспались? — спросил женский голос. Он повернул голову. На другой кровати сидела Юдифь Ромер. Она была в голубой блузке и серой юбке, туфли она сняла.
— Где… где я?