— Альцгеймер подступает.

«Я действительно не в себе, — подумал старик. — Сначала забыл счет, потом перепутал день недели. Надо взять себя в руки. Срочно».

— Пока ты еще помнишь, как эта штука называется, можешь считать себя здоровым, — сказал Маркс.

«Вальтер Маркс стал моим адвокатом в двадцать семь лет, — подумал Фабер. — Вальтер очень любил Натали. И она его тоже. После ее смерти он неделю жил у меня. Он не спускал с меня глаз. Боялся, что я лишу себя жизни. Тогда я думал об этом. Сегодня ночью я это сделаю. Давно уже надо было это сделать».

— Что случилось?

«Как будто это меня интересует. Как будто меня вообще что-либо еще интересует».

— Сейчас звонил твой издатель. Ведь только мы — твоя экономка Анна и я — всегда знаем, куда ты прячешься, чтобы иметь возможность спокойно писать.

— Чтобы иметь возможность спокойно писать. — Бледные губы старика скривились. — Иметь возможность писать. Спокойно. Сейчас я получу покой. Навсегда.

Он сидел и смотрел усталыми запавшими глазами в большое окно. Уже шесть недель он жил в номере отеля «Палас» на втором этаже. Лишь несколько сотен метров отделяло внушительное красно-белое здание отеля от Атлантического океана. Начался прилив, сначала мягким рокотом и легкими волнами, затем на берег стали накатывать волны метровой высоты с белыми пенистыми коронами на гребнях. Они обрушивались на берег с оглушительным грохотом, пробивавшимся сквозь закрытые окна. Луч прожектора с маяка на мысе Святого Мартина распространял ровный свет, скользя над бушующим морем и тремя скалами, которые даже при полном приливе возвышались над водой.

«Прибой всегда околдовывал Натали», — вспоминал Фабер, оглушенный грохотом волн. У него были проблемы с кровообращением. Врач назначил средство. Средство не помогло. Врач назначил другое лекарство, потом третье, четвертое. Ни одно не помогло. Помрачение сознания и головокружения случались все чаще, и тогда его мысли бродили бесцельно, беспорядочно, бродили, бродили…

«Натали, — думал он. — Дважды мы были в Биаррице, в этом номере отеля «Палас». Как часто мы сидели перед этим окном и наблюдали начало прилива, как часто здесь я читал Натали то, что написал…»

Написал!

— Роберт!

— Да? — Он как будто пробудился от сна. После смерти Натали с ним это происходило постоянно.

«Ни одной звезды, — думал он. — Перед приливом я видел так много звезд».

— Я уж испугался, что связь прервалась. Ты вдруг куда-то исчез…

«Скоро я исчезну навсегда», — думал он.

— Послушай, старина, что с тобой? Ты не заболел?

— Я чувствую себя великолепно.

— Что-то непохоже.