– Нарываешься? – В отблесках факелов глазки бургомистра блеснули красным – ни дать ни взять натуральный вампир, только толстый и на Дракулу никак не похожий.

– А хоть бы и так, то что, прикажешь задержать караван? Так ведь потом неприятностей огребёшь, мы не ваши подданные, да и взять нас непросто.

– Ну, ты сам на неприятности напросился, – прохрипел разгневанный бургомистр и, пнув ногой в спину возницу своей коляски, крикнул: – Поехали!

Местная власть нас покинула, а подошедший ко мне Татаринцев спросил:

– Может, действительно, не стоило с Бусиным так резко? У него, говорят, своя разбойная шайка имеется.

– Всё в норме, капитан. Когда сегодня через городские руины проезжали, посмотрел я, что здесь и как, и решил, что никому и ничего платить не буду. Здесь на весь городок если с десяток нормальных бойцов найдётся, то и это много, и при желании наш караван может всю местную власть за полчаса под себя подмять. Продолжаем движение в обычном режиме, а если разбойники всё же налетят, так хоть развлечёмся. Нашим воинам перед серьёзным походом в дикие земли тренировка не помешает. Да и этому разожравшемуся поросёнку, который нас навещал, хороший урок на будущее будет.

С утра пораньше, проведя инструктаж личного состава, я отправил в авангард бойцов Астахова и пятёрку своих гвардейцев. Воины, почуявшие реальное дело, умчались – только пыль столбом, а я отдал команду начать движение, и обоз покинул окраины Новошахтинска. Ещё с вечера я посидел над картами, обмозговал сложившуюся ситуацию и пришёл к выводу, что самое лучшее место для нападения на нас – развалины свинофермы невдалеке от железнодорожной станции Закордонной. Это как раз середина пути между Новой Соколовкой и посёлком Должанским, где у каравана была намечена следующая остановка. Местность там для засад подходящая: сильно поросшие густым кустарником овраги, развалины и парочка родников, что по летнему времени для тех, кто сидит в засаде, играет очень большую роль.

Как показали дальнейшие события, я оказался прав на все сто процентов. И когда к полудню караван достиг предполагаемого места засады и остановился на днёвку, к нам с Татаринцевым поспешил радостный Астахов, который командовал операцией по обезвреживанию обнаруженных разбойников.

– Мечник, ты как догадался, где засада будет стоять?!

– На карту посмотрел и прикинул, где бы сам засел. Ничего нового, старый как мир приём, поставить себя на место противника. Как всё прошло?

– Отлично. Не доезжая два километра до места, спешились и обошли противника с тыла. Разбойники отдыхали, а мы как на учениях отработали, часовых и дозорных вырубили, а остальных на месте их стоянки повязали.

– И много их было?

– Мы насчитали тридцать пять рыл и вроде никого не упустили. Они сейчас на развалинах возле родника сидят.

– Что с оружием?

– Всё как Андрей говорил, – Астахов посмотрел на Татаринцева, – обрезы винтовок, несколько пистолетов, полтора десятка охотничьих гладкоствольных ружей и два в хлам убитых «калаша». В общем, даже если бы мы их сейчас не повязали, то и потом, на дороге, отбились.

– Отбиться одно, а пуля – дура, случайно может и профессионала свалить. Ладно, пойдём к пленникам. Ты их уже допрашивал?

– Когда? Полчаса только, как работу закончили.

– Пошли пообщаемся с работниками ножа и топора, романтиками с большой дороги. – Мне вспомнилась старая песенка, сохранённая на одной из моих флешек, и через тропинку, протоптанную в зарослях боярышника, сопровождаемый Астаховым и Татаринцевым, я направился к ферме.

Разбойники, которых захватили наши воины, со связанными за спиной руками сидели на бетонной площадке в центре развалин и, испуганно разглядывая трёх охранников, карауливших их, ожидали решения своей участи. Главаря я определил сразу – мощный костистый мужик с аккуратной короткой причёской, по сравнению с другими пленниками одет очень неплохо, в чистый и пару раз штопанный маскхалат, а на ногах – добротные армейские ботинки. В общем, отличался он от своих подчиненных очень сильно, и, кроме того, его выдавало то, как на него смотрели остальные разбойники. Видимо, для них он был личностью авторитетной, и они надеялись, что вожак сможет как-то мирно разрешить вопрос с их пленением.

Ногой, обутой в кожаный сапог, удобный для верховой езды, я подкатил к главарю чурбак, лежащий неподалеку, и, присев рядом, спросил его: