– Вариантов только два: или всех нас перебить, или отпустить.

– А если властям в Должанском сдать?

– Это всё одно что отпустить. – Староста весело усмехнулся.

– Ты чего веселишься? Сейчас ваша судьба решается, а ты ха-ха ловишь, нервный, что ли?

– А чего мне, плакать? Как будет, так тому и быть, погуляли хорошо, а теперь, когда мы заказ не отработали и всего оружия лишились, бургомистр нас всё одно со свету сживёт.

– Сколько душ на грабеже погубили?

– Ни одной, – вожак помотал головой, – грабить грабили, было такое, а на смертоубийство в первый раз пошли.

– Людей на хуторе, помимо вас, сколько проживает?

– Почти две сотни, хутор у нас большой.

Встав с чурбака, я прошёлся по бетонной площадке, пошевелил носком сапога травку, которая уже прогрызала цемент, подумал, и, решив, что лишней крови мне не надо, вернулся к старосте, и спросил:

– Если я вас отпущу, на Ростов уйдёте?

– Теперь – да. – Голос вожака звучал уверенно и твёрдо.

– Поверю тебе и освобожу вас. Однако, когда буду возвращаться, проверю, ушли вы из своего посёлка или нет. Узнаю, что ты меня обманул, не поленюсь, день потрачу, а выжгу ваше гнездовье дотла. Как понял?

– Всё ясно, условия принял. Через три дня нас здесь уже не будет. Только…

– Что «только»?

– С левого края два мужичка сидят, ваши бойцы у них «калаши» отобрали, так они не наши, а контролёры со стороны Бусина. Нам с ними не по пути, сдадут.

– Сами разберётесь, не дети малые и не институтки. Захотите новую жизнь начать, прикопаете их в ближайшей роще. А нет, как я и сказал, вернусь и проверю вас.

– Лады, – кивнул староста и представился: – Меня, кстати, Константин Азов зовут, и то, что ты нас отпустил, мы запомним.

Через полчаса днёвка была окончена, и караван снова тронулся в путь-дорогу. Где-то позади остались жители хутора Бурбуки, которых развязали и отпустили на все четыре стороны, а я ехал на добром полукровном жеребчике, покачивался в седле и думал о том, что ещё один день моей жизни прожит не зря. Вроде бы мелочь, случай в дороге, а в то же время оттого, что не пришлось кровь лить, настроение было хорошим, а на душе легко.