Не раздумывая, девочка схватила мешок, поплотнее завязала его и бросила в железную бочку, в которой они обычно сжигали осенние листья и мусор. Чиркнув спичкой, подожгла его. Пламя быстро занялось, из бочки потянуло едким дымом и гарью. Милана вспомнила – бабушка застирывала юбку. Девочка бросилась в дом, юркнула в ванную, в корзине с грязным бельем нашла вчерашнюю бабушкину юбку. Схватив ее, выскочила наружу – пламя уже поднялось высоко, дышало жаром – и бросила одежду в огонь.
Пламя застонало, взвилось к небу черным смогом.
– Милана, что ты делаешь? – из дома выскочили перепуганные родители. Мама торопливо запахивала шаль на груди, отец бросился к ведру с водой, чтобы затушить огонь.
– Не надо! – дочь едва успела остановить его. – Бабушка Рафа сказала, что оно должно догореть.
Подумав, девочка вытащила склянку, оставленную бабушкой Рафой, и тоже бросила ее в огонь. Будто солнечный свет, над бочкой распахнулось пламя и в одно мгновение поглотило огонь. Девочка прижалась к родителям, спрятала лицо в складках маминой шали. «Только бы помогло!» – шептала про себя.
Над домами загорелись первые лучи восходящего солнца, подхватили черный дым от их костра, смешали с утренним ветром.
Глава 23
Царевна
– Проснись, Лушенька, – Мирослава звала его, целовала в губы.
Он порывисто сел. Единственная мысль – о Кате. Темный морок показал ущелье, фигуру Черного морока и Катю, мчавшуюся к нему.
– Мирослава! Катерина… Морок ожил.
Царица перевела дыхание, похолодевшими пальцами взяла его за руку:
– Лушенька… началось.
За окном кабинета Белеса было темно. Велес не сразу сообразил, что это не ночь, а вставшая стеной Тьма.
– Перун уже здесь. Сообщает, что Флавий бесследно исчез из своих покоев. Византия в огне… – Она посмотрела на мужа с отчаяньем. – Мы готовились к битве, но не учли, что сражаться придется с самим Черным мороком, да еще и в одиночку.
Велес встал, положил руку на ее плечо:
– Рано убиваешься… Есть ли новости от Темновита?
Мирослава покачала головой:
– А должны быть?
Велес рассеянно кивнул: