— Ты на машине? Бери машину и немедленно домой. Живо!

Отец говорил так же четко и жестко, как ставил задачи подчиненным.

— Бать, какого хрена…

— Поговори! Немедленно домой! Неладное начинается!

Николай знал отца. И знал, что такой сухой, холодный тон, скупые фразы — у него начинаются тогда, когда действительно что-то неладно.

— Щас приеду…

Николай спрятал телефон в карман, поднялся.

— Ты куда?

— Домой. Батя зовет. Случилось что-то.

— Привет семье. Завтра идем.

— Точняк.

— А телку для тебя.

Николай прикинул.

— Не, не надо. Просто за компанию посижу.

— Как знаешь…

Хорошо, что Николай не столкнулся в дверях с кем-то из кавказцев, спешно покидающих бар. Иначе его могли бы убить, прямо там.

«Брабус» завелся «с полпинка» — так говорили потому, что раньше заводили мотоциклы ножным стартером, а они обычно не заводились, вот и пошло выражение — с полпинка. Тронувшись, он газанул и проскочив переулок — выехал на улицу, не заметил, что в баре — разлетелось стекло. Если бы заметил — остался бы тут, впрягся бы за друзей, и дело кончилось бы плохо.

Эта улочка особо никуда ни вела, ни к офисам, ни к моллам — поэтому, она была полупустой. Газанув, он проскочил ее в мгновение ока, победно сверкая ксеноном выкатился на Волоколамку, покатил в сторону Садового кольца.

То, что дело неладно — он понял почти сразу. Троллейбус стоял чуть в стороне от остановки, в тусклом свете было видно, как разбегаются люди. От чего — непонятно. Чуть дальше — стояла черная «Приора», перегораживая путь к остановке. Он только пожал плечами и прокатил мимо, не зная, что двое кавказцев ворвались в салон троллейбуса, ударили по голове водителя и расстреливают русских из травматических пистолетов, а еще двое — избивают продавщицу в торгово-остановочном комплексе. Так — кавказцы выражали свое негодование по поводу гибели Шамиля Басаева и реакции русских на форуме. Он прокатился мимо, заметил синие всполохи дальше по трассе — полиция спешила на помощь…

А вот чуть дальше — происходило уже такое, от чего он притормозил от изумления.