— Витя, дай зажигалку, — попросил Мажарин, глубоко втягивая воздух в горящие легкие.

Получив зажигалку, он щелкнул перед Маринкой огоньком. Осветил всю с ног до головы, осмотрел, проверяя, не ранена ли она, нет ли на ней повреждений. Потом снова поднес зажигалку к лицу, и его черты поплыли, будто растворяясь в ярком, поднесенном близко огоньке. Она сидела как, неживая и бесстрастно смотрела вперед широко открытыми жутковатыми глазами, стягивая у горла ворот белой рубашки.

— Запомнили девку?! Случится с ней что, всем кишки выпущу, как свиньям на скотобойне! — дико заорал Мажарин, перекрывая непрекращающийся вой Мартына.

— Мажара, да ты че, — начал кто-то несмело, — мы ж не знали, что твоя девка… мы ничего

вообще… просто поговорить…

— Мы тоже просто поговорить. Так и думали, что вы тут Есенина ей зачитывать собрались в ночи! Хором! — взревел Савин.

— Съебались все нахуй отсюда! — рявкнул Мажарин и отдал Витьке гвоздодер.

Подхватил Маринку за плечи. Она еле успевала переставлять ноги, так быстро Сергей волок ее за собой к машине. Но чуть дальше он остановился и вытащил из кармана ключи.

— Вить, принеси воды. В машине минералка.

— Ага, — кивнул Савин и побежал бегом.

— Так и знал, что рожи придется за тебя бить. — Усадил девушку на ближайшую лавочку.

— Плохо? — спросил, хотя не был уверен, что, глядя вокруг себя, она понимала, где находится и воспринимала его самого и его слова.

Она медленно опустила голову: кивнула.

— Где плохо?

— Везде, — выдала одним звуком.

— Что болит?

— Все.

— Тошнит?

Снова медленно кивнула.

— Ты сегодня ела что-нибудь?