Одиночество… Друзья… Хотелось больше друзей, но в новом мире никого не было.

Мэй схватилась за голову, попятилась и наткнулась спиной на Хибари. Огляделась кругом.

Этот мир не был зыбким. Он был вполне себе настоящим. Просто она привыкла, или…

«Чем больше жизней я топлю в своем мире, тем реальнее он становится. Мне нужна его жизнь».

— Мэй! — давила Сая.

«Она мне не нравится, — в панике убеждала себя Мэй. — Не нравится. Она не считает этот мир нашим. Она считает его своим. Она никогда не пыталась со мной договариваться, потому что имела почти безграничную власть. И сейчас… решила договориться словами, потому что ей страшно. Она не может забрать Хибари и в то же время хочет избавиться от него как можно скорее, чтобы перекрыть все выходы и добавить больше силы на защиту. Чтобы не прошел Шисуи. Шисуи…»

Мэй оттянула ткань кимоно на груди. В груди тянуло сладковатой болью. Откуда она взялась там? Почему?

— Эй-эй… — с пугливой угрозой приговаривал Хибари, отступая от назойливого горошка, протягивавшего к нему свои усики. — Не приближайся.

Плетущийся горошек остановился, словно понимал человеческую речь. И вдруг их измельчавший островок ожил, стал наступать на старую Коноху, обращая травянистые заросли бетонными плитами с одуванчиками на швах.

Мэй с удивлением взглянула на свои руки. Это была не ее воля. Не ее воля расширяла пределы безопасной для них с Хибари местности.

Она оглянулась. Рядом по-прежнему был только светловолосый мальчишка. Напряжение на его лице понемногу разглаживалось. Он вертелся волчком, глядя на исчезающие дома и деревья, и ликовал.

Распахнувшийся на десятки, сотни метров в округе островок вскружил голову свободой.

Шисуи возник на ровной площадке из плит, будто бы из воздуха. Мэй даже не заметила, в какой момент он появился, а Хибари при виде символа красно-белого веера на спине темной футболки Шисуи расплылся в улыбке и заорал:

— Эге-ей! Спасены!