— Я согласен на клятву. Черт с вами. Не хочу подыхать.

Гончая тут же сообщила, что она не сомневалась в моем здравомыслии, палач, то есть командор Ордена, тоже похвалил и даже потрепал по плечу. Один из громил потянулся ко мне, чтобы взять на ручки, и тогда я выдал заготовленное:

— Капельку доверия своему будущему соратнику. Позвольте мне пойти самому. Это, черт возьми, унизительно!

Удивительно, но сработало! Скорее всего, мои тюремщики были убеждены, что против четверых орденцев, двое из которых могли с медведем грудь на грудь выходить, человек со скованными руками не пляшет. Что было чистой правдой, но ведь я с ними и не собирался драться.

Меня поставили на ноги, срезали веревки, но быки с флангов так сжали меня, что, протискиваясь через решетку, оцарапали себе плечи. Этим моментом я и воспользовался. Находясь в дверном проеме, мысленно приказал порталу открыться. А когда он возник, просто шагнул в марево. И тут же скомандовал ему закрыться.

Босые ноги — обувь с меня сняли в тюрьме Ордена — коснулись мягкого ворса ковра, и я чуть не расплакался от счастья. За спиной что-то упало. Обернувшись, я заметил две аккуратно обрезанные по локоть мужских руки. Из обрубков толчками выплескивалась кровь, пачкая мой пол.

— Вот уроды! — с чувством произнес я. — Полы теперь за вами мыть!

Но говоря это, я улыбался. Потому что знал, что где-то очень далеко, в тысячах световых лет или в другом измерении, в тюремной камере беснуется гончая, и орут от боли лишившиеся правой и левой руки амбалы. Я оставил их с носом! Я выиграл, а они чупа-чупс пусть сосут! Ха!

Эйфория длилась недолго — пару секунд, не больше. После которых я обратился к обстоятельствам, требующим скорейшего разрешения. К кандалам на своих запястьях, причем сведенных за спиной. Добротных таких, кованых и тяжелых. Но не успел ничего придумать, поскольку мое внимание было привлечено деликатным покашливанием.

Взгляд тут же заметался по комнате и уперся в мужчину лет тридцати пяти. Гладко выбритого, с косым пробором темных волос, в темно-сером костюме. Он сидел на диване у меня за спиной, поэтому я и не заметил его сразу.

— Святослав Сергеевич Котов? — произнес незнакомец.

Такие вопросы могут задавать только представители власти. Полиция или ФСБ. Я вспомнил эсэмэски от Сани про то, что за него взялись чекисты, и внутренне похолодел. Пока я спасал свою жизнь в Мишшесе, они вычислили мою с Сашкой связь и заявились ко мне домой.

— Да, — ответил я. А что еще я мог сказать?

— Признаться, если бы мне рассказали о том, что я сейчас увидел, ни за что бы не поверил, — покачал головой визитер. — Святослав, давайте я помогу вам сесть, с руками в наручниках это не очень удобно, и мы с вами побеседуем. Меня, кстати, Антон Александрович зовут. Фамилия Гречихин. Майор.

Ведомство он не назвал, поскольку это было совершенно не нужно. Мне лишь осталось кивнуть и позволить чекисту усадить меня в кресло. Помогая мне, он переступал отрезанные руки орденских гвардейцев и удивленно качал головой.

— А с наручниками не поможете?

Понимая, что уже влип так глубоко, что можно даже не волноваться, я сразу как-то успокоился.

— Боюсь, нет, Святослав, — покачал головой майор, усевшийся обратно на диван. — Эти браслеты, полагаю, надо спиливать болгаркой. А скажите мне — это портал был? Из которого вы вышли? Мне же не показалось?

Столько в его словах было страсти, так он хотел поверить в то, что видел своими глазами, но все равно пытался найти другое, рациональное объяснение, что я не нашел сил ему соврать.

— Ага. Портал. Между мирами.