"Только не подведи, Роджер.
Он тебя убьет".
Литс снова собрался с силами. Он сомневался, что у него еще остались какие-то силы, но это надо было выяснить. Он начал подниматься по склону, от камня к камню, ныряя, утиным шагом, перебежками, создавая больше шума, чем следовало бы.
Роджер огляделся. Несколько лучей солнца пробились сквозь укрывавший его лиственный покров. У него было такое ощущение, что он находится где-то в старой церкви и солнечные лучи проникают сквозь щели в крыше. Он по-прежнему ничего не видел. Он представил себе, что Репп уже сидит в кафе в Буэнос-Айресе.
"А тем временем я сижу здесь, потею.
Вот если бы я хоть что-то мог разглядеть.
Вот если бы кто-нибудь сказал мне, что надо делать!"
Он осторожно начал пробираться наверх.
Другой американец поднялся из-за пригорка всего лишь в ста пятидесяти метрах ниже по склону, оставаясь наполовину скрытым в тени. Но опытный глаз Реппа сразу уловил движение.
Он не почувствовал никакого восторга, просто поднял винтовку, установил ее на двуногу и быстро подтянул к себе.
Американец был всего лишь мальчишкой, даже с этого расстояния можно было рассмотреть мягкие, не сформировавшиеся окончательно черты лица, юношеский загар. Он поднялся, как нервная ящерица: глаза стреляют вокруг, движения скованы, насмерть перепуган.
Репп знал, что толстяк через несколько секунд уже поднимется по склону. Ему даже казалось, что он слышит, как тот продирается сквозь кусты. Очень плохо, что они не поднимаются рядышком, в этом случае он мог бы снять их одним движением винтовки, не переставляя двуноги.
Репп подстроил прицел, навел его на грудь молодого человека. Мальчишка нырнул вниз.
Черт бы его побрал! Осталось несколько секунд до того, как толстяк окажется в зоне досягаемости выстрела.
Может, направить винтовку на толстяка?
Ну давай, парень. Давай!
К счастью, мальчишка появился снова, прикрыв рукой глаза от солнца, на его лице была написана глупая озадаченность. Он поднялся в уже отмеченном секторе огня, его грудь, казалось, скрылась за неясными очертаниями металла.
Репп выстрелил.
Прошла всего лишь доля секунды между звуком выстрела и тем моментом, когда Литс понял, что это такое; он тут же поднялся, подтянул к плечу автомат, представил себе Роджера — убитого Роджера — и выстрелил.
«Стреляй еще, дурак, стреляй», — сказал он сам себе.