Тщательная и всесторонняя подготовка операции, сражения, боя — необходимое условие достижения поставленных целей в вооруженной борьбе. «Дело это большое и сложное, — отмечал Конев. — В нем принимают самое активное участие командующие (командиры), штабы, начальники родов войск, специальных войск и служб, войска. Составная и очень важная часть этого процесса — организация разведки. Ее основная цель — вскрыть все мероприятия противника по организации предстоящих боевых действий. Горький опыт войны учит, — подчеркивал Конев, — что если командир не вникает по-настоящему в дела разведки, не ставит ей ясные задачи, то потом сам оказывается в трудном положении».
Естественно, что не только разведка должна привлекать внимание командующего и командира, штабов. Существо подготовки операции и боя заключается в принятии решения на применение имеющихся сил и средств, своевременной постановке боевых задач, планировании предстоящих действий, организации огневого поражения противника, взаимодействия и управления, боевого и материально-технического обеспечения, создании необходимой группировки сил и средств, проведении мероприятий по поддержанию высокого уровня боеспособности войск.
Знание противника, всесторонняя оценка возможностей имеющихся сил и средств, понимание главной цели вооруженной борьбы с врагом на данном этапе, учет всех факторов и условий обстановки позволяли И. С. Коневу успешно решать вопросы выбора способов разгрома противника. При этом характерно, в частности, его стремление к окружению вражеских группировок, их рассечению и уничтожению по частям.
Войсками фронтов, которые возглавлял И. С. Конев, самостоятельно или во взаимодействии с соседями окружались и уничтожались такие сильные по составу группировки противника, как корсунь-шевченковская (более 10 дивизий), бродская, оппельнская, а также гарнизоны врага в Рютцене (20 тысяч), Глогау (18 тысяч), Бреслау (40 тысяч). На заключительном этапе войны были разгромлены франкфуртско-губенская (более 400 тысяч) и пражская (около 900 тысяч) вражеские группировки.
Маршал Конев считал в тех условиях вооруженной борьбы окружение противника с последующим его разгромом высшей формой оперативного искусства. Вместе с тем в ряде случаев, исходя из конкретных условий обстановки, по его решению войсками наносились рассекающие удары на широком фронте, дававшие также значительный эффект. «Захват важного плацдарма у Кременчуга, юго-западнее Полтавы, стал возможен, — подчеркивал английский историк Лиддел Гарт, — благодаря решению Конева не сосредоточивать усилия на одном направлении, а форсировать реку в нескольких местах… Внезапность этого преднамеренного рассредоточения усилий возросла благодаря тому, что форсирование осуществлялось под прикрытием тумана»[105]. Аналогично решались задачи в Уманско-Ботошанской операции при прорыве вражеской обороны и форсировании рек Южный Буг, Днестр, Прут.
Имея богатый опыт руководства оперативными объединениями, Иван Степанович Конев умело применял его при разработке наиболее эффективных способов использования крупных масс войск в операциях. «Он очень тонко чувствовал обстановку, — отмечает генерал А. С. Жадов, — и на основе ее уяснения и всестороннего анализа безошибочно определял, какая армия и какую задачу сможет выполнить наилучшим образом, какие силы и средства необходимо иметь в первом эшелоне, что в данной операции целесообразнее выделить — второй эшелон или мощный резерв, как лучше использовать подвижные войска фронта… Принимая решение, какую армию и на каком участке оперативного построения фронта лучше поставить, Конев учитывал опыт командующих и их штабов… При подготовке операций Иван Степанович проявил большое умение выбирать время начала наступления»[106]. В результате войска под руководством Конева достигали успеха даже в условиях относительного равенства в силах и средствах, как это было в Кировоградской и Уманско-Ботошанской операциях.
В почерке маршала Конева как характерная черта просматривается его постоянное стремление массировать силы и средства на избранных направлениях ударов войск, уделяя первостепенное внимание организации огневого поражения врага привлечением большей части артиллерии, сосредоточением авиации, огня танков и самоходно-артиллерийских установок, а также их ударных возможностей там, где решался исход операции или отдельного ее этапа.
Степень массирования средств огневого поражения на участке прорыва маршал Конев доводил до 85–90 процентов. Организуя огневое поражение противника, он всегда стремился решить эту задачу творчески. В Львовско-Сандомирской и Берлинской операциях по решению командующего 1-м Украинским фронтом до 60 процентов имевшейся артиллерии, в том числе и крупных калибров, передавалось в дивизионные и полковые артиллерийские группы. Этим самым создавались наилучшие условия в достижении единства огня и удара наступавших войск с учетом конкретных условий обстановки — войска форсировали ряд водных преград, вели действия в лесных массивах и в населенных пунктах. При организации же сопровождения пехоты и танков в глубине вражеской обороны в Львовско-Сандомирской операции впервые в практике был применен массированный огонь по строго ограниченному количеству районов расположения наиболее важных целей[107], что обеспечило высокую степень поражения тех вражеских объектов, от уничтожения которых зависел успех наступления.
Конев всемерно добивался тесного сочетания огня и действий войск. «Подготовку наступления начать немедленно, — гласит подписанный им 2 августа 1941 года боевой приказ. — Тщательно организовать взаимодействие пехоты с артиллерией, минометами, пулеметами. Массировать огонь на важнейших направлениях… Обязываю настойчиво провести в жизнь требование: командир батареи находится с командиром стрелковой роты, командир дивизиона — с командиром батальона, командир артиллерийского полка — с командиром стрелкового полка»[108]. «Ваша главная задача, — отмечает маршал Конев, ставя задачу командующему 2-й воздушной армией при подготовке Висло-Одерской операции, — обеспечить ударами авиации действия танковых армий и стрелковых соединений».
Наряду с надежным огневым поражением противника маршал Конев уделял особое внимание осуществлению широкого маневра на поле боя.
«Что такое маневр? Каковы его сущность и значение в достижении победы? — ставил вопрос маршал Конев перед слушателями Военной академии Генерального штаба, выступая в 1953 году. — Мне представляется, что маневр является неотъемлемой и составной частью операции и боя. Это организованное передвижение войск в ходе боевых действий на новое направление, в новый район. Цель маневра — занять выгодное положение по отношению к противнику для нанесения решительного удара. Он может осуществляться также средствами огневого поражения для массированного воздействия по наиболее важным вражеским объектам. Маневр позволяет захватывать и удерживать инициативу, срывать замыслы противника. С его помощью в годы войны мы решали задачи наращивания усилий, переноса направлений главных ударов, борьбы с подходящими резервами, восстановления боеспособности войск. Следовательно, маневр — необходимое условие успешного ведения боевых действий. Учить руководству войсками, широко применяя маневр, — важнейшая задача командира».
В другом своем выступлении перед руководящим составом одного из соединений Группы советских войск в Германии маршал Конев подчеркивал, что сила маневра — в его умелой организации.
«Маневр наиболее эффективен, когда производится скрытно и неожиданно для противника. Чтобы выиграть время, маневр нужно готовить заранее, еще при организации боевых действий. Вспомните опыт Великой Отечественной войны. Белорусская, Силезская, Берлинская операции. Ставка ВГК, командующие войсками фронтов и армий, готовя наступательные операции, предусматривали своими планами характер маневра, привлекаемые к нему силы и средства, разыгрывали на картах и макетах местности различные варианты маневра в зависимости от возможных действий противника».
У маршала Конева удачно сочеталось умение правильно определять кризисные моменты обстановки с настойчивостью и несгибаемой волей в достижении поставленной цели. Именно это качество позволяло ему во многих операциях Великой Отечественной войны в сложной ситуации склонять чашу весов в свою пользу.
Так, приняв, вне сомнения, целесообразное решение на обход Львова, И. С. Конев предпринял все возможные меры для его реализации. «…Твердая рука и железная целеустремленность… маршала И. С. Конева, — вспоминал о событиях лета 1944 года генерал-полковник танковых войск B. C. Архипов, — который вопреки всяким сиюминутным соображениям и донесениям о том; что Львов все-таки можно взять, буквально вытащил нашу армию (3-ю гвардейскую танковую. — Р.П.) из-под города на оперативный простор и добился того, что первоначальный план был выполнен, фронт противника раздроблен, а остатки его войск отброшены к Висле и Карпатам»[109].
В августе 1944 года на заключительном этапе Львовско-Сандомирской операции неоднократно возникала, казалось бы, самая сложная обстановка, требующая немедленного ввода в сражение фронтового резерва — 5-й гвардейской армии. Однако Конев настойчиво отклонял все предложения и просьбы ввести эту армию в дело еще до подхода к Висле. И его непреклонность сыграла свою положительную роль. Иван Степанович Конев ввел в сражение 5-ю гвардейскую армию в самый критический момент борьбы за сандомирский плацдарм — когда советские войска, сосредоточенные за Вислой, подверглись контрудару крупной группировки 4-й танковой и 17-й армий противника в составе четырнадцати дивизий, в том числе шести танковых и моторизованной с применением новых тяжелых танков «королевский тигр». Это обеспечило успех, сандомирский плацдарм был сохранен.
Маршалу Коневу была присуща не только твердая воля, но и решительность. Он умел в необходимых случаях пойти на риск для достижения победы. В той же Львовско-Сандомирской операции 3-я и 4-я гвардейские танковые армии по его приказу были введены в сражение по узкому шестикилометровому коридору в тот момент, когда немецкое командование организовало контрудары на флангах, чтобы ликвидировать образовавшуюся брешь. Это был риск, правда, обоснованный продуманным решением вопроса обеспечения ввода танковых объединений. В итоге прорыв крупных масс танков в оперативную глубину обороны противника предопределил исход сражения. Советские войска взломали вражескую оборону.
Решительность маршала Конева, его стремление идти на риск всегда обеспечивались огромной организаторской работой. «Он был первоклассным организатором подготовки войск, — отмечал генерал А. С. Жадов. — Перед любой операцией находил все новые и новые формы обучения, максимально приближенные к предстоящим боевым действиям. Конев — большой мастер организации взаимодействия». Вершиной его творчества в этом вопросе, по мнению бывшего командующего 5-й гвардейской армией, стала опять-таки Львовско-Сандомирская операция, в ходе которой блестяще было осуществлено взаимодействие двух ударных группировок, удаленных друг от друга более чем на семьдесят километров.
…В 20-х числах июня 1944 года Конев, недавно назначенный командующим 1-м Украинским фронтом, был вызван в Москву. Встреча с Верховным состоялась 23 июня в Кремле. Здесь же, в кабинете Сталина, находились члены ГКО, Политбюро ВКП(б), представители Ставки и Генштаба.
Конев доложил замысел операции, указав на карте, как войска фронта двумя мощными ударами на львовском и рава-русском направлениях должны рассечь группу гитлеровских армий «Северная Украина», окружить и уничтожить врага в районе Броды.