Яркое солнце за окном отражалось от снега и слепило. Ева отвернулась, но перед глазами еще мелькали яркие пятна.

В комнату вошел огромный страшный человек и грубо запихнув в рот таблетки. Он заставил ее разжевать их и проглотить. Ева его боялась. Надо было обязательно открыть рот и показать, что она все проглотила.

Насуплено, недовольно она проводила его огромную фигуру взглядом и обижено отвернулась.

В палате стройными рядами по одной из стен стояли полотна картин. На всех, как на одной, была изображена cмутно знакомая женщина.

Ева не могла отвести взгляда.

Эти картины были так обворожительно теплы, что на них хотелось смотреть, их хотелось трогать. Она не хотела выходить из комнаты, полной теплых картин. Она могла часами сидеть возле них и гладить по шершавым мазкам, разглядывать цвета и смотреть на яркие, полные бирюзы глаза женщины на картине.

А она все думала, кто это? Она казалась очень знакомой, но Ева все не могла вспомнить кто это.

Иногда она нюхала полотна, один раз, лизнула. Но вкус оказался противный.

Картины манили ее. И в какой-то момент она смутно вспомнила человека, который так же хорошо рисовал. Но все не могла вытащить из памяти, как же его звали.

Иногда в ее голове звучала музыка, и она подпевала ей, продолжая гладить полотна.

Одна из картин ей нравилась больше всех: там, где все та же женщина лежала, волосы ее разметались по подушке, а вокруг летали перья.

Что-то ей казалось таким знакомым… Она все пыталась уловить за хвост это воспоминание, но никак не получалось.

В дверь постучали. Ева вздрогнула, сжалась и забилась в угол. Почему-то от стука в дверь ей становилось так страшно!

Человек в белом халате поздоровался с ней. Этот мужчина ей нравился. Он не заставлял ее ничего глотать. Он просто говорил и голос ее успокаивал. Он протащил по полу большую длинную коробку.

– Мистер Аскендит тебе прислал подарок. Ох. Тяжелый, – вздохнул он и придвинул коробку к окну. – Так-сссс. Посмотрим…

Ева заинтересованно скосила глаза и проследила, как доктор раскрыл коробку, установил подставку и закрепил электрическое пианино.

Доктор кинул взгляд на забившуюся в углу у картин Еву. Столкнувшись с ним взглядом, она быстро отвела глаза. Доктор улыбнулся. Он видел прогресс. Месяц назад Ева не реагировала ни на один раздражитель, а теперь глаза лучились заинтересованностью. Доктор в который раз отметил способность дэвлесс к регенерации и, судя по всему, она касалась и мозга, и нейронных связей в нем.

– Я все подключил. Иди смотри на свой подарок. Через час зайду за тобой и отправимся на прогулку, хорошо?