— Пошли, Марид. Я хочу домой. Я теперь снова живу на Четырнадцатой улице.

— Ладно, — сказал я.

Если Ясмин напьется да еще вобьет себе чего-нибудь в голову, с ней никак не сладишь. Если не сделаешь так, как хочет она. Я встал, обнял ее за плечи, убедился, что ее сумочка при ней, и не то повел, не то поволок ее из «Брига». Семь кварталов мы шли полчаса. Наконец добрались до дома. Я отыскал в ее сумочке ключи, открыл парадный вход и повел Ясмин к кровати.

— Спасибо, Марид, — нараспев проговорила она. Я разул ее и собрался было уходить. — Марид?

— В чем дело? — Я снова начал засыпать. Мне хотелось добраться до дома и забраться в постель до того, как Юссеф, Тарик или Кмузу обнаружат, что меня нет, и побегут докладывать Фридландер-Бею.

Ясмин снова позвала меня:

— Помассируй мне шею. Я вздохнул:

— Ладно, только немного.

Я начал массировать ей шею, и, пока я занимался ею, Ясмин потихоньку вылезала из своей короткой черной юбки. Затем она попыталась стащить с меня через голову джеллабу.

— Ясмин, ты пьяна, — сказал я.

— Разве ты меня не хочешь? — спросила она. — С этого у меня похмелья не будет.

Не самое теплое приглашение. Она впилась в меня долгим поцелуем, в этом искусстве она всегда была мастером. И куда девать руки, она тоже знала. Через некоторое время мы голодно и жестоко любили друг друга. Я думаю, она уснула еще до того, как мы закончили. Затем и я дошел до изматывающего оргазма и рухнул рядом с ней.

Как мне описать начало следующего дня? Я спал неверным сном, наполовину сползая с голого матраса на кровати Ясмин. Мне снились яркие, сумасшедшие сны — остатки наркотического опьянения, и кровь моя струилась в жилах все медленнее. Я проснулся сразу, около десяти утра. Во рту было погано, голова пульсировала болью. Я не мог понять, где я, и осматривал квартиру Ясмин, надеясь найти подсказку. Наконец я уставился на ее изящную спину, тонкую талию и соблазнительные бедра. Что я делаю в ее постели? Она же ненавидит меня. Наконец я вспомнил завершение прошлой ночи. Я зевнул, отвернулся от нее и почти сразу же заснул снова.

Мне снилось, что. на меня орет моя мать. Такое мне снится часто. Внешне мы с мамой уладили все наши сложности; обиды и недопонимание остались в прошлом. Но сны говорили мне, что по большей части это лишь косметический ремонт. В глубине души я по-прежнему чувствую себя неуютно и тревожно, когда дело касается ее.

Голос моей матери становился все громче и пронзительнее, но я никак не мог понять, что взбесило ее на сей раз. Лицо ее побагровело и стало уродливым, она грозила мне кулаком. Ее грубые слова болезненно отдавались у меня в голове, и, когда она начала колотить меня по голове и плечам, я нырнул.

И проснулся. Вопила и лупила меня Ясмин. Когда-то она была высоким и хорошо сложенным молодым человеком, и потому даже после сексобменной операции оставалась опасным противником. Вдобавок на ее стороне был элемент неожиданности.

— Пошел вон! Пошел! — кричала она.

Я скатился с матраса и упал на холодный пол. Бросил взгляд на часы — было около полудня. Я не понимал, какие у Ясмин проблемы.

— Ты дерьмо, Одран! — кричала она. — Ты, слизняк блевучий, воспользовался моим состоянием!

Несмотря на то что в прошлом мы много раз занимались любовью, сколько бы мы вместе ни жили, я все еще стеснялся оставаться при ней обнаженным. Я увернулся от кулаков, затем встал, сжавшись, пытаясь скрыть свою уязвимость.