Джастин Скотт

Всегда[86]

Старк бежал по Восемьдесят четвертой стрит, направляясь на запад.

Эти идиоты, людишки не от мира сего, стремящиеся все облагородить, переименовали эту захудалую улочку в Эдгар-Аллан-По стрит. Он пересек Риверсайд-драйв, несмотря на красный свет светофора, издевательски показал средний палец водителю автобуса и бросил такой взгляд на таксиста, что тот тут же полез под переднее пассажирское сиденье за монтировкой. Стояла зима 1981 года; жизнь в Нью-Йорке и без того была трудная и суровая, а тут, когда уже казалось, что городу некуда скатываться дальше, она становилась еще опаснее. Старку приходилось удирать от полиции.

Он рванул в Риверсайд-парк, свернул с асфальтированной дорожки, испугал какого-то ребенка и стал взбираться на здоровенную скалу. Она была высокая, такая же, как четырехэтажные дома, стоявшие по ту сторону улицы. Старк сел рядом с валявшейся наверху древней стальной дверью, которую кто-то откуда-то стащил, и уставился на реку, на Гудзон.

Слинять от полиции можно двумя способами. Спрятаться в четырехзвездочном отеле на Багамах с чемоданом, полным бабок, – это хороший способ слинять. Но если дельце пошло наперекосяк, если твоя баба свалила на юг, прихватив с собой все заначенные тобой для ухода денежки, а свидетели сообщили копам, куда ты направился, это скверный способ слинять. Такой скверный способ означал, что надо идти на новое дело, вот прямо сейчас. Но кража со взломом без подготовки, экспромтом, означала посадку в тюрягу или поездку прямо в морг. К тому же результату может привести сидение на скале в ожидании, пока прибегут копы.

Древняя стальная дверь съехала в сторону, и из щели, которую она прикрывала, выбрался длинноволосый мужчина, больше всего похожий на оживший труп. Он уселся на дверь и уставился на реку, потом достал карандаш, оточил его карманным ножом и принялся что-то быстро писать в потрепанном блокноте в кожаном переплете.

– Ты долго тут будешь торчать? – спросил Старк.

– Прошу прощения?

– Я говорю, когда ты намерен убрать отсюда свою задницу и оставить меня тут одного?

Темные грустные глаза скользнули по грубому, изуродованному лицу Старка. Оценили его одежду, отметили небольшую рваную дыру на колене, тяжелые армейские ботинки и бугор под пропитанным потом габардиновым пиджаком, который предполагал наличие там либо оружия, либо опасной опухоли.

– Я полагаю, что пробуду здесь еще семь или восемь часов. А вы, сэр?

Старк ничего не ответил. Он уставился на Гудзон, раздумывая, не утратил ли окончательно былую хватку.

– По.

– Что?

Похожий на труп мужик протянул ему руку и повторил:

– По. Фамилия у меня такая – По. Эдгар Аллан По. А вас как зовут, сэр?

Старк ткнул пальцем в верхнюю страницу блокнота этого типа: