— Он хотел поговорить о дочери. Ей двадцать четыре года, и она страдает жестоким неврозом. Я рассказал Корда о методах новой психиатрии, и он надеялся, что вы сможете вылечить Грейс. Я тоже считал эту идею прекрасной: девушка могла бы стать вашей первой американской пациенткой.
— Очень любезно с вашей стороны, — растроганно произнес Фрейд. — И мне действительно очень жаль, что вы потеряли друга. Вы должны были сразу нам об этом рассказать.
— Вы только что приехали, и мне хотелось как можно позже познакомить вас с этой ужасной стороной Америки.
Фрейд взмахнул рукой:
— В Вене тоже случаются страшные убийства!
— Не говоря уже о преступлениях, совершаемых в фантазиях, — прибавил Юнг. — Фрейд рассказывал нам вчера о пациентке, которая любит прятать бритвы своего мужа, подавляя таким образом скрытое желание перерезать ему горло.
— Но она же не сделала этого на самом деле, — мрачно возразил Холл.
Фрейд понял, что он удивлен напускным безразличием Юнга.
— Прошу прощения, — сказал он, обращаясь к Холлу. — Иногда ужас заставляет нас прятаться под панцирь цинизма.
Коляска остановилась у гостиницы «Уолдорф-Астория», великолепного здания, с изящными балконами и светильниками по краям крыши. Портье в красных ливреях поспешили навстречу приехавшим.
— Вечером я заеду за вами, — сказал Холл, — и мы отправимся на прогулку в Центральный парк. Заодно и программу лекций составим.
— От всего сердца благодарим вас за чудесный прием, профессор, — сказал Фрейд.
Напряженный взгляд, который бросил на него Юнг, выходя из коляски, подтвердил, что он, как и Фрейд, потрясен известием о трагедии, случившейся накануне их приезда. Среди этой гнетущей архитектуры люди кажутся пылинками, а человек, который ожидал встречи с Фрейдом, стал жертвой насильственной смерти. Фрейду вдруг показалось, что убийство, случившееся накануне его приезда в Америку, бросало мрачную тень на все его пребывание в этой стране. Он чувствовал какую-то смутную тревогу, и был рад, что, возможно, скоро у него появится пациентка. После десяти дней
7
В доме, где кто-то недавно умер, кажется, что время застыло. Когда Кан вошел в комнату Грейс Корда, ему показалось, что это ощущение усилилось. Молодая девушка с повязкой на голове неподвижно лежала на кровати. Справа от нее сидел доктор Джонс, семейный врач, и прослушивал ее при помощи стетоскопа. Слева сидела пожилая дама, она держала девушку за руку. Кан догадался, что это Эйлин Дэймон, бывшая гувернантка Грейс.
Спиной к инспектору стоял мужчина в черном костюме. Когда он обернулся, Кан вздрогнул от изумления.
Кан ошеломленно смотрел на него, но тут же понял свою ошибку. Незнакомец был высокого роста, с крючковатым носом, но на этом сходство заканчивалось. Человек, стоявший перед Каном, был старше и стройнее Августа Корда, а его глубоко запавшие глаза казались потухшими.
— Инспектор Рейнолдс Кан? Я — Герман Корда.
— Мне говорили, что вас нет в городе, — сказал Кан, пожимая протянутую руку.