Трофимов, выслушавший предложения Сергея и натурально обалдевший от нарисованных перспектив, сначала несколько долгих секунд молча всматривался тому в лицо, а потом спросил тихим, напряженным голосом:

– Ты в своем уме, лейтенант? Или, может, тебе жарким июньским солнцем голову напекло? Или еще какие неприятности с организмом приключились, что ты окончательно соображалку свою потерял? Ты же сам мне недавно, после допроса пленного радиста, говорил, что в Суховоле целый пехотный батальон вермахта оборону держит, да не сам по себе, а еще и со средствами усиления из состава их полковой артиллерии. И разведывательная рота на бронетранспортерах, пусть уже и не в полном составе, тоже там дислоцирована, причем, в отличие от своего расслабленного взвода, который ты недавно так лихо перебил здесь, в Януве, там они вряд ли такими беспечными будут – это тебе как? Да ты хоть помнишь, что соотношение потерь наступающих и обороняющихся три к одному идет? Или ты что, хочешь всех только что освобожденных пленных там и положить?!

– Вот, при всем уважении, товарищ бригадный комиссар, про соотношение потерь – не надо, – быстро вклинился Сергей в монолог Трофимова, снова начавшего заводиться и повышать голос. – Я имею в виду – не надо так трагично и категорически об этом заявлять, особенно учитывая тот факт, что вы совершенно неправильно трактуете утверждение военной науки и тактики о том, что соотношение численности наступающих и обороняющихся должно быть не менее чем три к одному. Да вы и сами можете легко в этом убедиться – посмотрите только вокруг себя и сравните потери нашей обороняющейся армии с потерями немецкой наступающей. И как вам соотношение потерь?

Увидев, как сначала оторопел, а затем нехорошо прищурился Трофимов, Сергей понял, что в запале сказал лишнего и надо срочно отрабатывать назад.

– Виноват, товарищ бригадный комиссар, не так выразился, ляпнул не подумавши. Но дело в том, что приведенное вами соотношение «три к одному» и ранее, в момент его первоначального постулирования, а это еще в Первую мировую было, и теперь, уже прочно войдя в учебники тактики и военной науки, собственно к расчету или определению потерь касательство имеет весьма и весьма отдаленное. Изначально его смысл заключался в том, что, при равных условиях технического оснащения войск, для успешной атаки противника на подготовленных позициях численность наступающих должна превосходить численность обороняющихся не менее чем в три раза (а лучше – больше). Подчеркиваю – специально было оговорено, что при равных условиях технического оснащения, то есть равного оснащения пулеметами, артиллерией и иным вооружением, и только в этом случае – в случае равного оснащения сторон средствами огневого поражения – численность войск наступающей стороны в количестве «три к одному» начинала играть существенную роль в наступлении.

Позднее, с развитием огневых средств поражения и технической оснащенности войск, а также с увеличением роли этих средств в современной войне, смысл выражения изменился, и сейчас наиболее правильно, в том числе, и на мой взгляд, оно выглядит так: при равных условиях технического оснащения войск, для обеспечения эффективного наступления на противника, занимающего подготовленные оборонительные позиции, силы и средства (в том числе средства огневого поражения) наступающей стороны должны превосходить силы и средства обороняющихся не менее чем в три раза. А лучше – более, и чем более силы и средства наступающих, особенно как раз те самые средства огневого поражения, превосходят обороняющихся, тем эффективнее атака и тем лучше для наступающего результаты боя, в том числе тем меньше его потери в живой силе. Иными словами, мощь вооружения и качество огневых средств поражения может нивелировать практически любое количественное превосходство. Это представляется очевидным – если техническое оснащение неоднородно или позиция оборон не подготовлена, все становится неопределенным. К примеру, один хорошо подготовленный пулеметный расчет со станковым пулеметом, на хорошо подготовленной позиции в обороне, стоит целого взвода, а то и двух взводов, вооруженных только винтовками и наступающих по чистому полю. Ну, и как вам тогда соотношение потерь наступающих и обороняющихся?

Кстати, именно это нам сейчас на практике доказывают немецкие войска. Они создают на направлениях главных ударов чуть ли не десятикратное превосходство, но не количественное и не в живой силе, нет, – они создают превосходство именно в огневых средствах поражения, в плотности и эффективности подавляющего огня, что позволяет им массово уничтожать нашу живую силу и технику, неся при этом значительно меньшие потери. И тут уж соотношение потерь наступающих и обороняющихся вместо «три к одному» уже как бы не «один к трем» получается.

Ну, а я вам сейчас, чтобы захватить Суховолю, как раз по методу гитлеровцев поступить предлагаю, так сказать, блицкриг наоборот фашистам устроить, в отдельно взятом районе театра военных действий. То есть атаковать противника, имея подавляющий перевес в технике, в огневых средствах поражения, в плотности и эффективности огня.

– Конкретнее, – угрюмо бросил Трофимов. Он, будучи раздражен еще до начала разговора, сейчас, выслушивая и осмысливая доводы лейтенанта Иванова, постепенно приходил к выводу, что этот… эта красноречивая морда, похоже, снова права, и все его резоны захвата Суховоли убедительны, – оттого и злился еще сильнее. Опять же, судьбу пленных, если их просто освободить и доставить в наш тыл через линию фронта, Иванов описал совершенно правильно. Трофимов, сам прослуживший в «органах» много лет, прекрасно понимал, чем для многих и многих из них может закончиться проверка особого отдела. Так что и здесь Иванов прав, но… атаковать укрепленный населенный пункт, усиленный, помимо артиллерии, еще и броневыми силами… рискованно, очень рискованно. Однако, черт возьми, какая перспективная и многообещающая идея!..

– Конкретнее – все достаточно просто, – ответил Сергей, снова доставая карту. – Как вы, несомненно, знаете, один из основных постулатов военного искусства гласит, что бой нужно организовывать так, чтобы: иметь максимально возможный перевес сил и средств, лишить противника возможности маневра его силами и средствами, максимально ограничить возможности противника эффективно использовать свои войска и резервы. В нашем случае основную задачу вижу в том, чтобы предварительно, до начала штурма населенного пункта, уничтожить или максимально обескровить самый сильный козырь противника – немецкую разведывательную роту на бронетранспортерах, дислоцированную в Суховоле. Но если просто так, без затей, в лоб, атаковать полностью оснащенную, экипированную, обстрелянную и имеющую немалый боевой опыт немецкую разведроту с броней, пусть и уже неполного состава, находящуюся в обороне и поддерживаемую пехотой со средствами усиления, дело будет тяжелое и кровавое. Нет, мы ее, конечно, штурманем, это без вариантов, но вот потери у нас неизбежно будут, причем потери большие. Или очень большие – это уж как сложится, и вы, товарищ бригадный комиссар, вероятнее всего, именно эти большие потери имели в виду совсем недавно, оттого и ругались сильно.

Однако весь фокус в том, что мы так делать не будем. Мы эту разведроту с ее броней предварительно раздергаем в разные стороны и будем уничтожать по частям, на марше, из засады, или, еще лучше, в огневом мешке, – это будет намного эффективней, и уничтожение наиболее мощного в обороне Суховоли подразделения может пройти с минимальными для нас потерями. Ну, а дальше – дело техники. Причем в данном случае техники именно в прямом смысле – нашей и трофейной бронетехники, в которой теперь уже у нас будет подавляющий численный перевес. Добавьте сюда наши возможности выбора направления, времени и способов атаки, добавьте эффект неожиданности и перехвата инициативы, и вы поймете, что все преимущества на нашей стороне. Думаю, даже пехоты из числа пленных понадобится не особо много…

– Ну, и как ты собираешься немецкую разведроту «раздергивать»? – все еще язвительно прервал Сергея Трофимов. – Что, вызов на дуэль немцам пошлешь или еще как их заставишь?

– Да тут все еще проще, товарищ бригадный комиссар, – не повелся на подколку Сергей. – Вы ведь, когда вас, извините за подробности, комар в… куда-нибудь укусит, автоматически по тому месту ладонью хлопаете? Вот и немцев мы заставим автоматически хлопать… то есть реагировать на угрозы и выдвигать свои силы, частями, в те места, где нам удобно будет их уничтожать. Начнем с атаки на лагерь наших военнопленных, на которую немцы не смогут не среагировать, а потом вариантов много: атака и притворное отступление с заманивашием в огневой мешок; фланговая атака на марше; атака из засады или путем заманивания в засаду… Все будет зависеть от конкретных условий и действий противника. Для этого я комэска и отправил совсем недавно, такие подходящие места искать…

– А если не поведутся? – пожевал губами особист.

– Поведутся однозначно, товарищ бригадный комиссар, куда они денутся-то? Командиру пехотного батальона, в чьем ведении находится охрана лагеря, надо же будет как-то отчитываться своему командованию. И что он скажет по факту освобождения пленных – напали, наср… нагадили и уплыли? Кто, что – неизвестно, потому что преследование не велось? Нет, среагировать он будет обязан, в этом даже не сомневайтесь.

– Ну, хорошо, допустим, ты меня убедил в том, что захват Суховоли нам будет полезен, – нехотя кивнул Трофимов. – И в том, что захватить этот населенный пункт мы сможем без особых потерь, повторяю, допустим, что и в этом тоже убедил. Но дальше-то что? Ты собрался с горсткой бойцов, пусть даже включая бывших пленных, без танков, без нормальной артиллерии, без авиационной поддержки, здесь со всей немецкой армией воевать? Или ты думаешь, что немцы нам захват столь важного города в их оперативном тылу, этот плевок прямо в их фашистскую харю, спустят без ответки?

– Нет, ну что вы, товарищ бригадный комиссар, – улыбнулся Сергей, обрадованный тем, что Трофимов, пусть еще нехотя, со скрипом, но начинает потихоньку соглашаться с его идеей. – Конечно, со всей немецкой армией я здесь сражаться не собираюсь, да и уверен, что нам, с нашими относительно небольшими силами, этого делать не придется. Ведь тут, смотрите, какая интересная ситуация вырисовывается. Сам по себе этот населенный пункт ни нам, ни немецким войскам не нужен и не важен. Важность и нужность его и для нас, и для немцев определяется двумя обстоятельствами: наличием расположенных там ресурсов и крайне удачным стратегическим расположением, позволяющим силам, в нем дислоцированным, контролировать рокаду и важный перекресток автомобильных дорог. Однако это не центр Вселенной и не крыша мира, чтобы немцы бросили на его освобождение все силы. К тому же силы эти все уже расписаны по своим задачам, а, как давно известно, еще с Первой мировой, немецкая военно-штабная машина крайне болезненно и неохотно воспринимает такие вот неожиданные изменения планирования и логистики. Кроме того, прибавьте сюда возможное нежелание командования пехотной дивизии, в чьей зоне ответственности находится Суховоля, терять лицо перед вышестоящим командованием. Да и запрашивать значительные силы для освобождения небольшого городка, сначала успешно захваченного, а потом проср… потерянного, причем не в результате контрнаступления, не в результате крупной войсковой операции, а по причине того, что его отбил небольшой отряд в их же тылу. Поэтому, вероятнее всего, Суховолю будут пытаться вернуть сначала резервами самой дивизии, по крайней мере первое время. Так что пару-тройку дней мы этот населенный пункт и своими силами удержим. А вот дальше – и тут вы совершенно правы – дальше мы сами не выстоим, дальше нам понадобится и помощь, и поддержка.

Помощь – вывозить оттуда наши, оставленные противнику ранее, ресурсы и захваченные уже нами трофеи. Сами мы однозначно не справимся, да нам и не до этого будет. А что касается поддержки – на второй-третий день нам сюда понадобится как минимум рота средних танков Т-34, рота 82-миллиметровых минометов, гаубичная батарея и средства ПВО, лучше, если это будут мобильные пулеметные установки на базе танков Т-26… Я Хацкилевичу все материалы по ним оставил. Это из боевых подразделений, дополнительно здесь нужны будут инженерная рота и саперы, как минимум взвод, со всем своим хозяйством. И все это организовывать кроме вас, товарищ бригадный комиссар, некому, так что придется вам как минимум в Сокулку проехаться, а то и в Белосток…

Трофимов помолчал, раздумывая и машинально разглядывая карту, потом снова уставился на Сергея.

– Послушай, лейтенант, а зачем тогда, в такой спешке и суете, огород городить? Не лучше ли тогда будет пленных освободить, отвести их от лагеря чуть в сторону, в лес, там пока осмотреть-подкормить, тем временем дождаться подкреплений из Сокулки, а уже потом, через день-два, и Суховолю атаковать?