Так что нет ничего удивительного в том, что когда он вновь ощутил себя в своём теле сидящим перед йорроховым ящиком магического чтеца памяти, Малк качнулся вперёд и опорожнил содержимое желудка прямо на стол капитана Тырхата.
«Мне крышка!» – молнией пронеслась испуганная мысль.
Малк, вытер рот тыльной стороной ладони, опасливо посмотрел на хозяина кабинета, мысленно перебирая возможные извинения, и… исторг всё то, что осталось после первого раза.
Вот теперь точно конец! Такое неуважение капитан ему точно не простит. Малк уже даже подсознательно приготовился к яростному крику и побоям, но… Йоррох побери, ничего так и не произошло. В кабинете царила звенящая тишина, и бледный, едва ли не трясущийся от страха Тырхат, выглядел совсем не тем человеком, которому было дело до испорченного стола.
В гости к хозяину кабинета заглянул ещё один посетитель, точнее посетительница, и этот визит кажется был не из тех, что приносят радость не только обнаглевшим от безнаказанности жандармам, а вообще свободным людям.
– Капитан Тырхат, я смотрю с каждым днём вы всё глубже и глубже падаете в пучину своеволия, жестокости и беззакония. На прошлой седмице обижали милую голубоглазую девушку… кажется даже несколько раз ударили её шоковой плетью… сегодня взялись за этого симпатичного юношу. – Говорившая стояла за спиной Малка, так что видеть её он не видел, но этого и не требовалось. В звучании её речи было что-то такое дикое, необузданное, пробирающее до костей, что у него аж дыбом встали все волоски на коже. – А завтра, что будет завтра? Вздумаете допрашивать меня?
Вопросы требовали ответа. И побагровевший капитан, рывком расстегнув пуговицу на воротнике, принялся оправдываться севшим голосом.
– Госпожа Леара, этот «симпатичный юноша» имеет одну чёрную звезду в паспорте и проходит по делу о терроризме. К тому же за него никто не брался. Он проходит добровольную процедуру чтения памяти, которую вы, к слову, прервали! – Начав говорить, капитан словно откуда-то набрался смелости. И дальше продолжал уже всё более и более напористо. – А упомянутая вами «девица» обвиняется в кровавых жертвоприношениях во славу Йорроха. Так что попрошу…
– Капитан, не зли меня! Иначе может возникнуть желание заглянуть внутрь «чтеца» и посмотреть насколько сильно ты подкрутил управляющие винты и где теперь стоят ограничители. А потом и вовсе захочу по-настоящему вникнуть в те бумажки, что ты совсем скоро попытаешься выдать за итоги расследования покушения на убийство сына Наместника Колхауна. – Неизвестная Малку госпожа Леара говорила спокойно, не повышая голоса, но казавшийся раньше всемогущим Тырхат снова сник и кажется даже стал выглядеть меньше. – Так что освобождай кабинет и дай мне поговорить с этим юношей наедине…
Она даже договорить толком не успела, как жандарм уже развил активную деятельность. Без напоминаний, искрящейся от магии щёткой он привёл в порядок стол, из похожего на маленькую трубу с пистолетной рукоятью агрегата побрызгал цветочной водой и, крепко прижав к груди «чтеца», действительно покинул комнату. Причём едва ли не с облегчением на лице.
– Мерзавец, но какой полезный мерзавец… Столько дел раскрыл, столько негодяев поймал… Ещё бы не гонялся так за премиями за поимку особо опасных преступников – цены бы не было! Ну да кто не без скелета в шкафу, да… Малк? – Обратилась к Малку заговорщицким шёпотом госпожа Леара, когда за спиной сбежавшего Тырхата ещё даже не успела хлопнуть дверь.
Сама она при этом с какой-то фантастической грацией и непередаваемой женственностью обогнула стол и заняла место капитана.
Только теперь Малк смог увидеть свою защитницу. И выглядела она настолько эффектно – других слов подобрать у простого колхаунского парня не получалось – что от одного взгляда в её сторону в голове путались мысли, быстрее стучало сердце, а внутри разливалось такое томление, какого Малк не переживал в период взросления.
Йоррох побери!!! Да с каждым мгновением становилось всё хуже и хуже. Он осознавал, что постепенно для него вообще перестаёт существовать что-либо кроме завораживающих глаз Леары, её идеальных черт лица, изгиба бровей, аристократической осанки, аромата кожи, волос, белизны плеч, подчёркнутых фасоном и цветом платья… Проклятье, да Малк попросту растворялся в мыслях о сидящей перед ним даме, терял себя в тех глубинных инстинктах, что одновременно и сводили с ума от страсти, от желания обладать и вынуждали сидеть, дыша через раз, предчувствуя какую-то немыслимую опасность…
Малк сам не понял, как начал последовательно исполнять все шаги техники «Дождь боли». И сразу же ощутил облегчение. Вернулась ясность мыслей, плотские желания перестали быть столь нестерпимыми, а сердце больше не норовило выпрыгнуть из груди. Что-то конечно ещё осталось, но с этим уже можно было справляться.
– Неплохо, – улыбнулась госпожа Леара, которая, как оказалось, прекрасно знала о том влиянии, что оказывает на мужчин. И потому с интересом энтомолога изучала реакции Малка. – Очень неплохо даже по меркам выходцев из хороших Семейств.
Не то, чтобы Малк сразу же купился на сказанное, но похвала была приятна. Он осторожно кивнул и, помедлив, спросил:
– Госпожа, вы тоже сейчас начнёте сначала обвинять меня во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, а потом заставите подписать какие-нибудь бумаги, в которых я от чего-нибудь откажусь?
Малк боялся, что столь могущественную даму – а в том, что сидящая перед ним леди, одним своим видом едва не превратившая его в безмозглое животное, могущественна, он не сомневался – эти слова разозлят, но она лишь рассмеялась. И тотчас рассеялись последние крохи давления на разум.
– Мне обвинять и чего-то требовать от тебя, Малк, не требуется. Это капитану Тырхату кровь из носа, но нужно было подготовить бумагу, что это именно его ведомство справилось с лоялистами. Я в такие игры не играю и за наградами не гонюсь, – сообщила госпожа Леара, поставив локти на стол и положив подбородок на переплетённые пальцы. – Я просто захотела посмотреть на едва ли не ребёнка, который смог отправить к демонам сразу нескольких боевиков. Пусть довольно жалких и никчёмных, но всё же… всё же… Интригует!