Последние три года в школе все, что я мог позволить себе добавить к утренней порции овсянки, – это свежая клубника, ложка молотых семян льна и горстка грецких орехов в качестве белка. По вкусу не очень, но проще съесть, чем спорить с Элеонорой.

Но теперь это все уже в прошлом. Я свободный человек. Может, я и согласился в течение следующих трех недель соблюдать условия Элеоноры, но я никому не обещал, что буду притворяться хорошим бойфрендом. Нет. Хватит. Пора вернуться к прежнему скверному Мэддоксу с его плохими углеводами.

Я по привычке тянусь к грецким орехам. Почти беру в руки ложку, но вовремя спохватываюсь. Грецкие орехи едят хорошие бойфренды. А плохие? Плохие набирают себе шоколадную крошку.

– Выглядит отвратительно!

Я смотрю на девушку, которая это сказала. Рядом с Элеонорой стоит Миранда, ее серая шерстяная шапочка, как обычно, низко надвинута на лоб. Она подталкивает Элеонору локтем:

– Ты что, собираешься позволить ему это съесть?

Элеонора пожимает плечами, на ее лице маска невинного удивления, как будто она никогда даже в мыслях не смела указывать мне, что есть. Вместо этого она берет банку с кленовым сиропом и протягивает ее мне:

– Вот, Смельчак. Ты забыл еще это.

Она улыбается, и я отвечаю ей тем же слащавым тоном, что и у нее:

– Спасибо, любимая, почему бы и тебе не попробовать? – и щедро поливаю сиропом ее тарелку с яичницей, она даже не успевает выхватить бутылку из моих рук.

Миранда смотрит то на нее, то на меня, пытаясь понять атмосферу между нами, но Элеонора меняет тему, чтобы отвлечь ее:

– Кстати, раз уж зашла речь о любимых, где твоя девушка?

– Черт, если бы я знала!

Лицо Миранды помрачнело. Ой-ой! У Самиры и Миранды проблемы? Я думал, что эти двое неразлучны. Ставлю тарелку на поднос и иду следом за Элеонорой и Мирандой к столику с напитками. Чувствую, попахивает назревающим скандалом… за чашечкой свежего кофе.

– Слушай, – долетают до меня слова Элеоноры, когда я догоняю их. – Ты слишком навязчива. Если ты действительно хочешь привязать кого-то к себе, надо заставить этого человека ревновать.

Я не могу сдержаться и хмыкаю, пока наливаю себе кофе. Элеонора поднимает глаза на меня, но затем снова возвращается к подруге.

– Не знаю. – Миранда смотрит на свой поднос, натягивая шерстяную шапку так низко, что она теперь закрывает большую часть ее бровей. – Это похоже на рецепт нездоровых отношений. Разве нет?

Точно, соглашаюсь я про себя. Не слушай ее, М. Видимо, есть вещи, опасные для здоровья куда больше, чем тарелка с супернездоровой пищей, которую я собираюсь сейчас употребить на завтрак.

Элеонора тихо смеется:

– Не будь такой наивной. – Она подталкивает подругу плечом. – Любовь – это игра.