Он ждал.

— Тебе не кажется, что это даст понять, что мы боимся Племя?

— Это будет означать, что если они даже подумают о том, чтобы начать какое-то дерьмо, мы разорвем их на кусочки размером с укус.

Я посмотрела на рыжеволосого рендера, стоящего впереди. Его звали Майлз Кингсбери, и он был сложен так, что спокойно ломал кости: широкие плечи, крепкая грудь, узкая талия и спокойный взгляд. Майлз был моего возраста, и несколько раз, когда мы разговаривали, он показался мне компетентным и разумным.

— Мистер Кингсбери, что вы думаете?

Рендер открыл рот и сказал глубоким голосом:

— Я думаю, это говорит о том, что мы без колебаний проявим инициативу и будем решительно агрессивны.

Я на секунду закрыла глаза и выдохнула.

— Джим, если бы я была Кэрраном, ты бы приставил ко мне столько телохранителей?

— Нет.

Что ж, по крайней мере, я все еще могла рассчитывать на честный ответ.

— Значит, ты согласен с тем, что из-за усиленной охраны я кажусь слабой?

— Да. Тем не менее, это заставляет Стаю казаться сильной. Я не склонен рисковать твоей безопасностью. И, — он поднял руку, — я бы заставил Кэррана тоже иметь охрану, если бы этот упрямый ублюдок не отказывался от меня.

Я посмотрела на Барабаса.

— Есть ли у меня право отказаться от него?

— Да, — сказал Барабас.

Джим пристально посмотрел на Барабаса.

Барабас пожал плечами.

— Ты хочешь, чтобы я лгал?

Джим повернулся ко мне.