– Если бы что-то случилось, мы бы знали. Орден маленький, и слухи распространяются со скоростью света. Так что ты видела?
– Старинный дом… что-то жуткое… и драка, кровь… убийство.
Целитель задумался, не сводя с нее выцветших, водянистых глаз.
– Если Дэн захочет отомстить Игорю за то, что произошло в Интернате, если попытается его найти… – Ева запнулась. – А вдруг уже нашел?
– Невозможно, – Гензель покачал головой. – Поверь, это невозможно ни при каких обстоятельствах.
– Вы не знаете Дэна.
Целитель улыбнулся.
– Дело не в нем, не в его настойчивости или злости. Есть места, в которые нельзя проникнуть даже при очень сильном желании: параллельные пространства, закрытые миры – много всяких мест, Ева. Но если ты думаешь, что предвидение может быть спецификой твоих способностей, – Гензель вздохнул и закрыл папку, – давай проверим утром. Тебе в любом случае нужно в резиденцию Ордена – три года истекли, всплесков магии не наблюдалось уже больше трех месяцев. Восхождение можно считать завершенным.
– А как же мигрень?
– Со временем пройдет. Выпишу тебе капли посерьезнее, попьешь пару месяцев, и все устаканится. Так что сейчас иди в постель, а завтра отправимся в Орден. Заодно проверим, как дела у Гордеева. Согласна?
Ева кивнула. Наверное, это было лучшим, что старый маг мог для нее сделать. Хотя его слова не успокоили, не развеяли страхи – наоборот, дурное предчувствие укрепилось в душе и развернулось в полномасштабную тревогу.
Выходя из кабинета, Ева вдруг почувствовала, как сильно замерзли ноги.
На сей раз «средневековье» с его черными готическими окнами встретило Дэна еще неприветливее, чем обычно. Конечно, это была иллюзия: пустые окна, выходящие в сплошную толщу земли, не могли глядеть ни насмешливо, ни презрительно – лишь никак. Арки были не в состоянии издеваться, одним своим дразнящим присутствием напоминая, что ты теперь пленник. И все же в фойе резиденции сразу по прибытии Дэну сделалось неуютно. На него словно уставилось множество любопытных глаз, и от тяжести чужих взглядов ноги будто приросли к полу. Отвратительное ощущение, но на страх не похоже. Видимо, однажды в своей жизни Дэн пережил такой ужас, что больше никто и ничто не могло его напугать.
В проводники – или вернее будет сказать «в конвоиры»? – ему достались двое турайдских монахов: оба до пят закутанные в черные рясы, оба светловолосые и коротко стриженные, оба нездорово бледные и абсолютно безэмоциональные. Прямо двое из ларца, одинаковых с лица.
В фойе Ордена к ним присоединились Савицкий и Свердлов. Первый сочувственно улыбался, избегая смотреть в глаза, второй выглядел виноватым: именно Антон вчера «увидел» происходящее на заброшенном складе, и именно он сообщил дежурному отряду о том, что произошла драка. Прибывшие на место происшествия маги недолго думая Дэна арестовали и отправили в Турайдские катакомбы, где он провел далеко не лучшую ночь в своей жизни. Не зря тамошних магов называли изуверами: свою любовь к инквизиторским временам они пронесли сквозь столетия. Нет, разумеется, пыток Дэну никто не устраивал: на дыбе не растягивал и иглы под ногти не загонял, однако камера предварительного заключения – каменная клетушка два на два метра, да еще два метра в высоту, – выглядела весьма многообещающе.
– Ну что, – заговорил Антон, когда вся процессия направилась к выходу из фойе, – как спалось?
– Бывало и лучше, – признался Дэн, пожимая плечами.
– Я слышал, – грузно переваливаясь с ноги на ногу и тяжело дыша проговорил Антон, а затем понизил голос, – у них там, в подземельях, – он бросил быстрый взгляд через плечо: братья-монахи дышали в затылок, – инквизиторский антураж. Ты дыбу видел?
– Дыба – это перекладина с веревкой, – удивленно заметил Дэн. – Заводят тебе руки за спину, связывают и вздергивают. Чего тут видеть-то?
– Ну, бывает и другая, – смутился Антон. – Когда лежа растягивают. Про изуверов столько всякого рассказывают.