— Забудьте о прошлом, — сказал Гарабу отшельник, — не сосредоточивайтесь на ошибках, которые вы совершили: раскаяние является одним из видов самомнения. Тот, кто предается ему, приписывает себе и своим действиям слишком важное значение. Все, что существует, все, что происходит, является следствием чрезвычайно запутанных причин. Сколько бы мы ни заглядывали в глубь веков, невозможно обнаружить истоки этих причин, представить себе причину, которая не являлась бы следствием другой причины. Итак, сын мой, вы сами и ваши поступки — всего лишь звенья этой вечной цепи, скрепленные с другими звеньями, которые, в свою очередь, нанизаны на другие звенья. Обратите свои помыслы к страданию, которое сопровождает человека в его странствиях по кругу бытия.
Гараб внимательно слушал отшельника. Все течения
И вот ради того, чтобы обрести право утешать страждущих, приносить счастье обездоленным в этой и последующих жизнях, бывший гордый разбойник вел в пещере Амне Мачен суровую и благородную жизнь отшельника.
Но случилось так, что в силу таинственного хитросплетения бесчисленных причин и следствий, о котором упоминал Дорджи Мигьюр, одно заурядное происшествие повлекло за собой ряд событий, которые заставили Гараба расстаться со спасительной гаванью, где он так прочно обосновался.
Двое пастухов — учеников Мигьюра — пришли к Амне Мачен и принесли своему учителю еду. Как обычно, прежде чем предстать перед ним, они решили оставить свои одеяла и седла лошадей в пещере, служившей им пристанищем во время посещений. В этой пещере жил Гараб, которого они знали, так как один из них входил раньше в его банду.
Сначала пастухи подумали, что Гараб скрывается, и принялись его успокаивать. Со времени разгрома банды минуло около четырех лет, и все знали, что никто уже не собирался платить премию, обещанную за голову главаря. По их словам, Гараб мог спокойно возвращаться к своим товарищам: все были бы рады его видеть; они же ручались, что сообща соберут для него небольшое стадо из животных, которых пожертвуют друзья, чтобы он обрел прежнее состояние. Все понимали, что навлекли на себя беду, ослушавшись его приказа, и стремились загладить свою вину перед ним.
Гараб поблагодарил пастухов и сказал, что его тронула их забота. Затем он разъяснил им, что поселился в пещере не оттого, что боится наказания, а для того, чтобы вести святую жизнь под руководством мудрого аскета Дорджи Мигьюра и идти по стопам великих
Гараб вдохновенно, подобно тому как раньше он говорил о деньгах, пересказывал одну из самых трогательных проповедей отшельника; он разволновался и удивил своих друзей, которые не могли поверить своим ушам. Неужели перед ними стоял тот самый грубый вояка, который всего несколько лет назад весело вел их грабить караваны? Однако буддийские сказания часто повествуют о подобных превращениях. Они вспомнили житие Ангулималы, который был главарем разбойников, как и Гараб, и носил на шее ожерелье из тысячи ногтей, содранных с пальцев тысячи его жертв. Тот же самый Аигулимала повстречал Будду и, выслушав его, стал святым, достигшим наивысшей мудрости:
Покачав головой, оба пастуха почтительно пали ниц перед Гарабом, а затем попросили его благословить их.
Дэчема умирала от скуки в монастыре Самдэнлинг. Монашеская жизнь казалась ей лишенной всякого смысла. Она могла бы учиться, читая в келье многочисленные труды из библиотеки монастыря, излагавшие буддийское учение, либо постигать значение религиозных обрядов, расспрашивая настоятельницу — образованную женщину из хорошей семьи, которая постриглась в монахини после того, как стала вдовой. Но знания не интересовали Дэчему. Вся ее жизнь заключалась в одной-единственной мечте. Она предавалась ей еще в юности, осуществила ее, встретив Гараба, и теперь, когда смерть любимого положила мечте конец, молодая женщина утратила смысл жизни. Молчаливая, безучастная Дэчема смирилась с монотонными часами бездействия, мрачным монашеским одеянием и утраченной красотой, о чем свидетельствовала ее бритая голова. Она видела во всем этом наказание за неблагодарность по отношению к приемным родителям, которые вырастили ее, и эгоизм, заставивший ее отправиться на поиски выдуманного возлюбленного. Дэчема также считала это заслуженной карой за то, что она неправильно любила Гараба, любила за удовольствие, которое он ей доставлял, и в результате ускорила его гибель.
В то время, когда Гараб жил напряженной духовной жизнью, размышляя в своей пещере о подвигах идеальных служителей милосердия и готовясь последовать их примеру, дни Дэчемы, заполненные, как и у всех монахинь, бытовыми заботами, проходили уныло и бесцельно.
Дэчеме нередко приходилось бывать вместе с пожилыми монахинями в деревнях, собирая пожертвования. Однажды, через два года после ее появления в Самдэнлинге, ей велели отправиться с двумя другими монахинями к некоей богатой вдове, обещавшей преподнести в дар обители чай.
Ферма, где жила вдова, находилась неподалеку от реки, переход которой чуть было не закончился трагически для Дэчемы и Гараба.
Согласно обычаю, а также надеясь, что добрые дела позволят ей получить в грядущей жизни еще более значительное богатство, вдова предложила монахиням остаться у нее на два дня.
Оказавшись поблизости от места, где она неожиданно потеряла свою любовь, Дэчема стряхнула с себя оцепенение. В ней проснулось желание снова увидеть роковой брод, леса, в которых она блуждала в поисках Гараба, а также то место, где его шапка висела на утесе как неопровержимое доказательство гибели ее возлюбленного.
Ничего не сказав своим спутницам из опасения, что они попытаются ее удержать, Дэчема спозаранок покинула ферму и направилась к реке. Крестьяне, которых она встретила по дороге, указали ей путь к броду, и она подошла к нему, когда утро было в разгаре.
Стояла весна, сияло солнце, но снег в горах еще не начал таять. Мутная пенистая река, которую не могла забыть Дэчема, стала мелкой, чистой и прозрачной, и напугавший когда-то беглянку рев ее бурных вод превратился в ласковое журчание.
Лесная тропа привела женщину к берегу, где она стояла на коленях перед шапкой Гараба, где отрезала свои волосы и обрекла себя на унылую жизнь монахини.
Дэчема опустилась на колени, как и в тот печальный день, а когда поднялась, все еще держа руки сложенными на груди, ее взгляд упал на утес, на котором она заметила тогда некий синеватый предмет, отделанный чем-то блестящим и оказавшийся вблизи шапкой ее любимого с сине-золотым галуном…
Не грезится ли ей это? На выступе того же утеса трепетал выцветший бесформенный клочок материи. Заинтригованная Дэчема приблизилась к воде, сняла сапоги и вошла в реку. Ступая по камням, она дошла до утеса, протянула руку и прикоснулась к лоскуту. Это был обрывок фетровой шапки Гараба с еще видневшимися остатками золотого галуна.