— Они проще тебя пристрелят где-нибудь в переходе.
— Вряд ли. Они хоть и бандиты, но не беспредельщики. Убить меня — это скандал всеметровского масштаба, их просто перебьют после такого.
— Тебе-то уже будет всё равно!
— А я говорю — не будут они этого делать… Ладно, фигня. Да и если убьют — какая разница? У меня здесь никаких обязательств, ничто и никто не держит…
Мельник промолчал в ответ, хотя ясно чувствовал — девушка очень хотела услышать опровержение своих слов. Несмотря на то, что она редко показывала свои положительные эмоции и иногда казалась каким-то непроницаемым изваянием, наделённым возможностью ходить и разговаривать, полковник знал — непонятно откуда — что это всё по большей части напускное. Реальной была её вспыльчивость, а всё остальное — агрессия, желание решать большинство проблем силовыми методами, грубость — было лишь способом выжить в мире метро, так называемая «профессиональная деформация»…
Глава 16. Существа
77.
Внезапно в темноте тоннеля явственно послышался какой-то посторонний звук. Рысь замерла, прислушалась; Мельников тоже напрягся, поднял автомат, готовый в любой момент отразить нападение. Стук. Шаги. Ещё шаги. Тишина. Дробь падающих капель воды. Потрескивание костра. Стук.
— Что за чёрт?! — прошептал полковник.
— Не накликай! — зло отозвалась Рысь. — Сколько времени?
— Откуда мне знать? Должно быть, около полуночи!
— Какое число сегодня наверху? Случайно не…
— Шестое июля.
— Иван Купала! — прошептала девушка, не отрывая взгляда от темноты тоннеля. — Ну, Серёга, держись…
— Ты что, веришь во всю эту мистику?! Это же глу… — полковник осёкся, вспомнив одну из зим и обескровленное тело сталкера на ступенях кладбищенской часовни. Девушка насмешливо посмотрела на него, но затем взгляд её стал серьёзным:
— Не просто верю. Я — знаю, а это хуже.
— Откуда…?
— Выживем — расскажу. Не выживем — сам узнаешь, — пожала она плечами.
Шаги послышались ближе. Затем — голос, тихий-тихий, бубнящий непонятно что. Рысь включила фонарь — шаги и голос прекратились. Выключила — и снова шаги, но теперь уже их, казалось, стало гораздо больше, да и ближе.
— Матьйих! — девушка заметно нервничала. — Хорошо бы они — если это они — только по мою душу пришли…