Мужчина искоса поглядывал на ее манипуляции.

— Эту штуковину сотворил Вадик. Идея моя. Машина «времени» и «пространства», — приговаривала Вера Яновна, ловко собирая конструкцию. В центр зеркала точным и сильным ударом она поставила металлическую ось на резиновой присоске. Перпендикулярно к этой оси стала нанизывать диски — зонтики из мельчайшей сетки, сложенные первоначально веером. Проверила, как вращаются диски. На диски она повесила множество нитей. И диски, и нити были, наверное, световоды.

— Прибор пусть «заряжается», я приму душ, а ты копируй пока.

Андрей усердно распечатывал, слушая как из душа раздаются странные напевы с языческими шаманскими гортанными вибрациями.

Через десять минут женщина вышла из ванной комнаты. Андрей оглядел Веру, мысленно переводя надпись на груди: «Отдам свои чудесные формы…». Когда Вера повернулась к нему спиной, он закончил чтение вышивки: «… за приличное содержание».

— Что ты так смотришь? — улыбнулась женщина — да, надпись легкомысленная, но с диалектическим подтекстом. Купила в Лондоне, хотела Иришке подарить. Но та отринула мой презент из-за надписи, вот и оставила себе.

Андрей подтвердил Иринину добропорядочность и спросил:

— Народ к сеансу черной магии готов?

Она начала складывать на диски листочки: и те, что распечатал Андрей, и еще те, что достала из сумки. Много листков, схем, чертежей, карт, фотографий. Верочка сидела на кровати, сложив по-турецки ноги. Не хватало черной чалмы или хотя бы черной «банданы». Вместо этого двумя руками она растрепала волосы и стала шевелить губами. Да ладно бы губами. Она шевелила и пальцами рук, и пальцами ног.

«Ну, то что растрепала космы — для связи с космосом», — думал мужчина, — «губами шепчет какие-нибудь мантры. А вот пальцами рук и ног зачем шевелить? Наверное, мы много едим моллюсков, осьминогов и других морскихгадов…»

Эти милые женские пальчики с ярко-красными накрашенными ногтями притягивали и отпугивали одновременно.

Прошел час. Андрей закончил копировать и наблюдал за работой женщины. Та колдовала очень убедительно. Лицо было серьезным. На этажах-дисках все время менялась картина: на разноцветных листочках менялись фамилии: Наполеон, Гомпеш, Павел, Италийский. На листочки иногда клались фотографии «действующих лиц», причем лицом то вверх, то вниз. Один листочек подписан «четыре капитана». Кто это? Но спрашивать и мешать сеансу было нельзя. Еще карточки с датами: март 1798, август 1799 и т. д. И еще очертания стран: Англия, Франция и т. д. «Колдунья» заглядывала в те бумаги, что скопировал мужчина, и писала все новые карточки, и все закладывала в свою машину времени и пространства. Результаты работы этой машины женщина распределяла в своей обширной матрице сознания. Если результат был удовлетворителен, Вера чуть улыбалась и, наверное, помещала его в рациональный отдел матрицы сознания, если сомнителен, лоб морщился и результат направлялся в отдел бессознательного, иррационального. К зеркалу направлялся и от зеркала отражался поток энергии по световодам, Нитям накала.

— Ты слышал про Аркаим? — неожиданно спросила женщина.

— Я слышал про «fastfood» — замечательная вещь! И привычная русской душе, — ответил Андрей Петрович, доставая из пакета закуски. — Объявляется… в общем… прошу к столу.

— Мне вина не наливай. Я еще часа два буду работать. А может три… — сказала Вера Яновна, жуя все подряд и рассказывая про загадочный древний город.

— Расположение построек в Аркаиме и карта звездного неба повторяются друг в друге, они аналогичны по структуре. Там «добывали время». То же примерно в пирамидах. Но меня волнует не будущее, а прошлое. Нужно переворачивать… И еще бабуля учила нас с сестрой своей «филологии»: искать смысл в слогах… Отсюда может быть пошло мое увлечение тайнами знаков, символов.

Перекусив вот так «на скорую руку», женщина снова начала проделывать свои манипуляции. Движения медленные, осторожные: она перекладывала листочки, будто они были раскаленные. Лицо сосредоточенно-напряженное.

— Вот посмотри сюда… Нет, сверху… Что ты видишь?… Четыре капитана… «Порвалась связь времен»…. Гамлет, бедный Павел…

— Ничего, — искренне признался мужчина.

— А так? А если вот еще так…? — Вера пытливо вглядывалась в его лицо и ждала реакции.