Книги

МАЛЬТИЙСКОЕ ЭХО

22
18
20
22
24
26
28
30

«Тусклые глаза. Фу, как некрасиво! Мне идёт яркий взгляд. Как бы эти игры с совами не довели меня до невроза!» — подумала молодая женщина.

— А что ты заволновалась-то? — спросил Андрей.

— Потому что мне под сорок! И моё тело трудно поддержать «на 25» фитнесом и салонами красоты. Особенно лицо. Еще три-четыре года — и к пластическим хирургам.

— А как проблема женского старения связана со мной? — снова недовольно спросил Андрей.

— Мне нужна ласка! — выкрикнула Верочка. — Ласка, больше нежности и праздников. Если я буду пахать… — она резко остановилась и виновато посмотрела на мужчину. — Извини, что это я?

Когда они уже сели в машину, Андрей сыронизировал:

— Ты изменяешь принципам своей французской подруги: жалуешься.

— Ах, дорогой, — рассмеялась Вера Яновна. — Это только в отсутствии близкого, родного мужчины можно не жаловаться, выглядеть свежо, холодно — насмешливо и равнодушно-недоступно.

Она абсолютно успокоилась, напряжение и раздражительность, обострившиеся в её душе после посещения Подземного Хода, растворились. Причем растворились они в невесть откуда взявшемся озере ожидания чего-то очень хорошего, большого, даже праздничного.

«Ах, да! Праздник. У бабули. В машине праздничный набор.» Она позвонила в усадьбу Анне Никитичне, попросила как-то понарядней приготовить ужин. Но бабуле о том, что будет высокий гость не говорить. «Пусть будет сюрприз на День рождения», — думала Верочка.

«Может сегодня подарить брошь? Или… позже?» — думал Андрей. Он всё ждал подходящего случая и всё откладывал.

В назначенное время Вера Яновна и Андрей Петрович были в условленном месте.

— Вот он! Возле «Mercedesа». Одет только просто, без официоза. Я таким его еще не видела, — сказала Верочка.

Александр Владимирович достал из машины букет, подарил молодой женщине, поцеловав её руку. Андрею он тепло, сильно, по-дружески потряс руку.

— Наслышан! Очень рад знакомству! Да, таким вот я и представлял вас, Андрей Петрович.

— Каким?

Андрей тоже присматривался к лицу, рукам и движениям дипломата. Чувствовался и профессионализм, и ум, и благородство. И артистичность натуры.

— У вас наше лицо: дипломатов… разведчиков… — улыбнулся Деев.

— И у вас лицо человека, привыкшего «поглаживать пса, пока не будет готов ошейник», — Андрей усмехнулся, бросив резкий, колючий взгляд.

— Отличная фраза! Я её люблю и скажу о нашем брате ещё больше: мы должны «прислуживать Богу так, чтобы не оскорбить чёрта», — заметил Александр Владимирович, остро прищуривая глаза. — Однако пора в усадьбу. Мне очень хочется поздравить и поблагодарить Марию Родиславовну.