– Не буду, конечно! Я – не изверг! Пусть ребёнок отдыхает.

– Хорошо, мам, – Алина сдержала смех, готовый сорваться с её губ, с ней-то мама не церемонилась в детстве и регулярно будила даже в выходные и на каникулах. – Пока! Увидимся вечером.

– Пока! – и Тамара Николаевна нажала отбой.

Алина прошла в комнату и увидела, что Кирилл не спит.

– Извини, милый. Я разбудила тебя? Мама звонила.

– Ничего. Всё равно пора вставать, надо ехать домой.

– Ты же совсем не выспался.

– У меня есть маленький ребёнок, и я привык мало спать.

– Только не говори мне, что ты ночами не спал, а убаюкивал сына, – Алина недоверчиво смотрела на Кирилла.

– Не каждую ночь, но бывало, что не спал, а на следующий день ехал на работу. Надо же было давать Марине хоть немного отдохнуть. У Вани сначала были колики, потом зубы резались, и он по полночи плакал, – Кирилл вдруг прервал рассказ о сыне.

– Ты не хочешь ей позвонить? – тихо спросила Алина, прекрасно понимая, чем вызвано внезапное молчание Кирилла.

– Да, сейчас позвоню.

– Я пойду пока в ванную.

Алина вышла из комнаты не потому, что ей срочно понадобилось принять душ, а чтобы дать возможность Кириллу наедине поговорить с женой. Чувство вины перед Мариной увеличивалось с каждым часом, проведённым в Петербурге. Алина старалась отогнать мысли о жене Кирилла, не покидающие её в последнее время. Стоило ей зажмуриться, как она видела маленькую светловолосую девушку с серыми глазами и сжатыми в тонкую линию губами, какой она запомнила Марину на похоронах Сергея Васильевича.

«Что она сейчас делает? – думала Алина. – Ждёт ли звонка мужа? Спала ли ночью, когда он опять не пришёл домой? Что она скажет, когда Кирилл сегодня, как ни в чем не бывало, появится на пороге их квартиры? Будет ли она кричать, упрекать его, как я сама сто раз поступала, когда муж проводил ночь у любовницы, или безропотно примет, не сказав ни слова?»

Алина помнила рассказы Олеси о жене Кирилла. По её словам, Марина добрая, молчаливая и чрезмерно застенчивая девушка, безмерно любящая мужа. Алина сильно, до боли, зажмурила глаза, пытаясь изгнать образ Марины из головы.

«Я не должна думать ещё и о ней, иначе сойду с ума. Мне и так хватает переживаний о муже и о Кирилле, не хватало ещё о его жене беспокоиться, – но Алина не могла не сочувствовать Марине, как бы ни старалась, и чувство вины побеждало все другие чувства. – Мне нужно думать о себе и о сыне, и как нам вырваться из лап Игоря. Должна же быть хоть маленькая надежда на развод, без лишения материнских прав».

Алина вышла из ванной, пребывая в мрачном расположении духа. Кирилл стоял в халате у окна, любуясь видом Невского проспекта. Она не стала спрашивать, поговорил ли он с женой или не стал звонить, отложив разговор на потом, просто подошла и прижалась к его спине.

– Милый, мы пойдем на завтрак в отеле или поедим где-нибудь по дороге домой?

– Я бы не отказался от блинов с икрой, про которые вчера рассказывала Татьяна.