— Сережа, — сказала мать. — Не надо так. Я не от тебя ушла. От отца.

— Ваши дела, — буркнул он. — Где такси?

— Я не на такси приехала.

— Собираешься все это барахло на автобусе везти? У тебя что, денег нет?

— Меня Валентин привез, — пояснила мать тихо. — Вон его машина стоит.

Она показала. Сергей посмотрел. Он увидел капот какого-то дорогого черного автомобиля с красными огнями. Из выхлопной трубы струился дымок. Это означало, что двигатель работал. Водитель сидел со включенным обогревателем, дожидаясь той минуты, когда можно будет увезти Сережину мать.

— Я не пойду, — сказал он. — Пусть Валентин дальше несет.

— Что ты как маленький? — поморщилась мать. — Боишься?

Не следовало ей так говорить. После драки с солдатами Сергей никого не боялся. Он знал, на что способен. Он научился не только наносить удары, но и принимать их, не зажмуривая глаза. Боль его не страшила. Потому что боль проходит, а гордость победителя остается.

— Твой Валентин боится, — сказал Сергей. — Из машины даже не вышел. Украл мамашу — и в кусты.

— Он деликатный, — заступилась за избранника мать. — Не хочет мешать нашему разговору.

— Не будет у нас разговора. Не о чем говорить!

— Сережа! Сынок!..

Опять этот неизвестно откуда взявшийся «сынок»! Сергей оттолкнул материнскую руку, потянувшуюся к нему. Тотчас из машины, как чертик из табакерки, выскочил тот самый Валентин. На нем было дорогое короткое пальто и белый шарф, свисающий чуть ли не до колен. Он оделся так, словно хотел позлить и без того заведенного Сергея. Еще и бородку отпустил. В «Бульдоге» подобные бородки высмеивали, утверждая, что с ними рты мужчин напоминают большие половые губы. Так оно и было.

— Забирай своего губастого и поезжай, — сказал Сергей, ставя сумку на чемодан. — Сам донесет. Тут ему лакеев нет.

Присказка про лакеев была позаимствована из отцовского репертуара. Сейчас Сергей был целиком и полностью на его стороне.

— Валентин! — позвала мать. — Подойди, познакомься.

— А это не тот, с которым я тебя застал, — определил Сергей, щурясь. — Шустрая у меня мамочка. Как белка, скачет с сука на сук.

— Прекрати!

Сергей повернулся, чтобы уйти. Он чувствовал, что сейчас упадет планка, и тогда он наговорит и натворит лишнего.