— Он оставил письмо.

— Странное самоубийство! — прошептал Роберт.

— Неправда ли?.. Но надо вам сказать, что он был не совсем в своем уме…

— Я не знал этого.

— О! Доказательства этого были уже давно… он был маниак… Он страдал манией доносов.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что он имел фантазию время от времени посылать доносы о невозможных и предполагаемых преступлениях… о существовании тайных обществ, известных ему одному и существовавших только в его расстроенном воображении… Вы видите, что он был действительно безумный.

Роберт слушал, стараясь угадать, не было ли это новое преступление новое дело таинственного общества?

— Но… эти доносы, — спросил он, — не имели ли они какого-нибудь основания?..

— Ни малейшего! Доказательством служит то, что еще накануне смерти он послал длинное донесение относительно существования того фантастического общества, над которым теперь все смеются… Вы знаете, о чем я говорю.

— Право, нет!

— Ну, мой милый Роберт, — сказал Бруггиль, рассмеявшись как бы для того, чтобы дать более силы своему неверию, — я говорю о знаменитом обществе «Людей золота»!.. Сознайтесь, что это забавно, не правда ли?

И почтенный нотариус снова предался своей веселости.

Услышав эти слова, слушатели нотариуса весьма понятно испытывали чувство, совершенно противуположное веселости Бруггиля. К счастью, они достаточно владели собой, чтобы не показать этого.

В эту минуту одна из дверей гостиной, которая была полуоткрыта, быстро затворилась, и госпожа де-Керваль услышала странный шум и сказала с беспокойством Роберту:

— Ты слышал?..

— Это ветер, — отвечал он. — Сейчас разразится гроза.

— Вы правы, — сказал Бруггиль, подходя к окну, — мне надо торопиться домой… Позвольте мне проститься с вами.