Это не были игра или соревнование с Христо или Илладом, в которых он оттачивал свое мастерство стрелка. Это было всерьез. Он застыл на месте потому… потому что ему еще ни разу не случалось убивать. И неважно, что этот лучник убьет его без колебания, как без колебаний убил бы Христо, Стилгарта или любого из бенэярдов. Все это не имело значения. Он никогда еще не убивал.

Лучник оступился и съехал вниз на несколько футов. Словно недовольный собственной неловкостью, солдат покачал головой и снова принялся карабкаться вверх.

Поль беспомощно наблюдал за тем, как лучник взбирается все выше и выше. Его пальцы одеревенели, а ноги словно приросли к земле.

Лучник приблизился к вершине.

Поль потерял способность мыслить ясно и логически. В висках глухо стучала кровь. Кровь! Череда образов пронеслась перед его мысленным взором. Он увидел Стивена, катящегося вниз по склону с окровавленной стрелой в груди, он увидел, как закатились под лоб глаза умирающего Солмана.

У вершины лучник приостановился и осторожно заглянул за бугор.

Новые картины сменялись в мозгу Поля с невероятной быстротой. Он увидел Стилгарта и Ханну, пронзенных стрелами, увидел искаженное болью лицо Христо, раненного стрелой в грудь.

Лучник вытащил из колчана стрелу и положил ее на тетиву лука.

В воспаленном сознании Поля возник самый страшный образ – он увидел отца. Его лицо было покрыто морщинами, появившимися от постоянной неослабной боли и страдания.

Отец!

Все мускулы и сухожилия его тела пришли в движение. Он выпрыгнул из-за укрытия и выпустил стрелу в цель.

Он взял слишком низко, и стрела пронзила левое бедро лучника. Солдат коротко вскрикнул от боли, лук из его руки выпал и заскользил вниз. Резко развернувшись, лучник рассмотрел, где стоит его противник, и в воздухе сверкнуло лезвие ножа.

Жизнь Поля спасли только его рефлексы, приобретенные за годы упражнений со шпагами и рапирами. Он отклонился влево, и пущенный сильной рукой нож пролетел мимо. К несчастью, Поль стоял на круглом камне, который не успел врасти в землю и от его движения покатился. Поль оступился и упал. Лучник низко пригнулся, готовясь к прыжку. Поль повернулся набок, выдернул из колчана стрелу и успел воткнуть ее в землю рядом с собой острием вверх. Под тяжестью тела бросившегося на него солдата древко стрелы переломилось пополам, и острый конец верхнего обломка жестоко поцарапал внешнюю поверхность руки Поля, но острие все же сделало свое дело, пронзив нападавшему сердце.

Поль столкнул со своей груди безжизненное тело и встал на ноги. Внутри себя он ощущал прилив незнакомых, примитивных эмоций, которые могли бы превратить его в дикого зверя, дай он им волю. Он убил! Он охотился и убил свою жертву. Кровь лучника испачкала его тунику, но Поль не испытывал отвращения – то был знак его победы. Он чувствовал себя сильным и могущественным. И он чувствовал еще кое что: он перешел границу. Теперь он смог бы убить еще раз.

В следующее мгновение Поль услышал за спиной тихий шорох камней и резко обернулся. Второй лучник, натянув лук, стоял на расстоянии шагов тридцати.

– Экую отбивную ты сделал из бедняги Армена, – сказал он, сопровождая свои слова взглядом полным наигранной печали. – Жаль. Видишь ли, мы часто выпивали вместе.

Поль внезапно обнаружил, как быстро и четко он умеет соображать. На память неожиданно пришли слова отца, который как-то сказал ему: «Люди, которые способны убивать, бывают двух видов. Бывают люди, похожие на машины, они не мешкают, делая свое дело, а бывают люди, которые любят поиграть со своей жертвой, прежде чем отправить ее на тот свет. Против первых молитва бессильна, против вторых – можно попробовать».

Этот любит поговорить. Обмани его!

– Чего ты хочешь?

Лучник казался искренне удивленным: