Между тем в помещении оказались еще двое — Семенов охранник и предводитель отряда, взявшего его в плен. Они уселись справа и слева, образовав как бы квадрат с очагом в центре. Женщины, орудуя ремешками и палкой, закрыли дыру дымохода и вышли из вигвама. Стало почти темно — свет пробивался лишь в узкие щели наверху. Некоторое время все сидели неподвижно, а потом хозяин зашевелился. Не вставая с места, он положил на угли щепотку чего-то. Угли засветились, запах усилился, и Семен поставил окончательный диагноз: «Конопля. Она же гашиш, план и так далее». Он попытался дышать редко и неглубоко, чтобы оттянуть начало одурманивания.

Хозяин качнулся всем корпусом и произнес два слова. Семен их понял:

— Здравствуй, брат!

Мозги работали пока еще четко, и Семен попытался проанализировать смысловые слои данного приветствия: «Они тут все, вероятно, отождествляют себя со своими животными — так бывает. Обращение „брат“ с такой вот интонацией означает признание меня человеком-быком, но как бы молодым, занимающим очень низкое положение в иерархической структуре стада. Грубо говоря, он обозвал меня теленком, родившимся позже, чем он сам, хотя и допускает, что мы сосали одно и то же вымя. Почему? Потому что я смог договориться с быком. Это — с одной стороны, а с другой стороны — продемонстрировал неумение ездить на нем верхом, позорно свалился. Значит, для них я „свой“, но неполноценный, слабенький. Если с этим сейчас согласиться, потом что-либо исправить будет очень трудно. М-да-а-а… — вождь и учитель народов собрал волю в кулак, принимая решение: — Значит, надо „гнуть пальцы“! Причем, с запасом, не боясь переборщить! Эх, где, как говорится, наша не пропадала!»

— Здравствуй и ты, — спокойно ответил Семен. — Только я не сын коровы.

Ему показалось, что туземцы переглянулись в некотором замешательстве. Впрочем, длилось оно недолго:

— Кто же ты? — последовал вопрос.

— Мамонт, конечно, — пожал плечами Семен. — Разве не видишь?

Он не стал экономить ни художественное воображение, ни свои телепатические способности. «Мыслеобразы» пошли один за другим — объемные, яркие, живые. Вот дерутся два саблезуба, а вот огромный мамонт-самец ведет по заснеженной степи свое стадо. Сначала Семен сам ломал бивнями наст, а потом превратился в человека, сидящего на холке животного. Эти двое стали как бы одним целым — по всем правилам уподобления.

— Так, — сказал рогатый старейшина, — та-ак… Что же ты делаешь здесь, Мамонт?

— Ищу новые пути для «своих», — ответил Семен. — Чем же еще заниматься вожаку летом?

— Это наша земля, — пробормотал разрисованный парень. — Это — земля Быка!

— Конечно, — охотно согласился Семен. — Но она находится в мире Мамонта.

— Мамонт ушел, — сказал предводитель. — Много лет никто не видел его здесь.

— Еще увидите, — заверил Семен. — Бык всегда уступал ему дорогу.

— Это так, — склонил рогатую голову старейшина. — Это — так!