Ричард удивленно смотрел в раскрасневшееся от желания лицо.

— Ты серьезно? — отрываясь от ее губ, хрипло спросил он.

— А что тебя так удивляет?

— Забудь. — Улыбнувшись, проговорил он ей прямо в губы. — Просто я подумал….

— Он — мой муж, Ричард. Я клялась ему в верности. — Мила положила ладони на его грудь, и ее захлестнуло новой волной горячего желания. Его кожа под атласом была теплой и гладкая, стальные мышцы напряглись от ее прикосновения. Она хотела оттолкнуть его, а сделала только хуже. "Ох, Ричард, как же сложно контролировать себя, когда ты так близко".

— Так поклянись в верности мне, и все будет честно.

— Ты с ума сошел. — Мила прижалась щекой к его груди. Не было такой силы, которая могла бы оторвать ее от него. Только не сейчас. Его сердце в груди билось ровно и глухо. Неужели одна она горит, как в лихорадке в его объятьях.

— Что держит тебя? — гладя ее волосы легкими движениями, спросил он. Голос его успокаивал, ласкал, уносил все сомнения и тревоги далеко. — Ты же не любишь его.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Он не достоин тебя. Но решать тебе. Если жизнь с не уважающим и не ценящим тебя мужчиной кажется тебе нормальной, тогда я не стану вмешиваться.

— Что ты можешь знать о наших отношениях? — вздохнув, спросила Мила. — Мы прожили слишком много лет. Он не был идеальным мужем. Но он уважал меня.

— Ты заступаешься за него? — с удивлением отметил Ричард. Он не вполне понимал логику смертных женщин. Они страдали, плакали, ненавидели, но продолжали выгораживать виновника своих бед.

— Он мой муж. Я обязана. — тупо повторяла она, понимая, как абсурдно звучат ее жалкие слова.

— Ты никому ничего не обязана. Жизнь одна, и ты вольна распоряжаться ей. Я не прошу тебя оставить мужа. Я не хочу, чтобы его тень была в нашей постели. Я не хочу видеть отражение его лица в твоих глазах, когда ты смотришь на меня, и я не хочу, чтобы ты жалела и чувствовала себя виноватой. — Его руки крепче сжали ее плечи, словно через них он мог передать ей частичку своей силы, своей уверенности.

— Но я не жалею, Ричард. Я не думаю о нем, когда мы вместе.

И это была чистая правда.

— Тогда почему, он — наша тема для разговора. — резонно заметил Ричард.

— Ты ревнуешь? — Мила заглянула в его глаза, но увидела в них пустоту. Ледяной синий тоннель, покрытый инеем, а за ним ничего…

— Нет. Ревность нужно заслужить. Я слишком люблю себя, чтобы ревновать к этому ничтожеству. — презрительно ответил Милз.

— Я прошу, не говори так. Это не хорошо. — почему-то оскорбилась Ларина.