Тая знала, что они будут делать дальше. После всех странных чудес, которые ей удалось увидеть, после переживаний, волнений, тревог, что пришлось пережить, она поняла, что все, чего она хочет – элементарного покоя, простого женского счастья. И кто мог дать его ей, как не тот, что горит, пылает? Тая знала, что Тимур испытывает, знала, как непросто ему молчать, сидеть, держа себя в руках, когда хочется раствориться в объекте своего желания. И еще она знала, что он заразит ее своей любовью, зажжет, как свечу, и Тае хотелось, по-настоящему хотелось, чтобы это случилось как можно скорее.

- Мы будем жить, - ответила Тая, - жить счастливо.

***

Ей больше не хотелось сумасшедшего выброса норадреналина, кипящих страстей и той томительной, депрессивной философии, которой предавалась, грустя у окна. Все прошлое действительно осталось в прошлом – со временем заросло бурьяном, забылось.

Говорят, что незаменимых людей не бывает, и Тая была с этим мнением согласна. Воспоминания о Святославе поблекли, смазались, и Тая этому обстоятельству только радовалась – в душе появилось место для нового чувства: пока еще робкого, но уже вполне явного.

Тимур действительно сумел ее полюбить – этим глубоким, неподдельным чувством было наполнено каждое его касание – бережное, нежное; каждый взгляд и улыбка так и кричали: «люблю». Тая часто ловила себя на мысли, что с нетерпением ждет вечера, чтобы встретиться, снова оказаться в кольце родных объятий и почувствовать себя защищенной, обожаемой. Почувствовать себя дома, потому что дом там, где любят, ждут.

Тимур был счастлив. Настолько счастлив, что не уставал благодарить Вселенную, странного пришельца Руслана, судьбу, небо, провидение – за Таю. За то, что остановился когда-то, чтобы подвезти ее, за то, что не отмахнулся от желания увидеть ее снова. За то, что хватило сил и терпения дождаться ее, не рубя с плеча, не делая никаких глупостей.

Их отношения оказались самым настоящим чудом, благословением. Счастьем. Создавать совместное будущее было так просто и так сладко, что Тимур понял – они только друг для друга, навсегда, навечно. И приятным бонусом стало и то, что он забыл о кошмарах, потому что рядом с Таей Тимуру снились сладкие сны.

***

- Каждый сам выбирает свою судьбу, как бы банально это не прозвучало, - сказал высокий, черноволосый мужчина и бросил карты на стол.

После его жеста (или сказанных слов), в зале повисло молчание. Даже сквозь плотный сигаретный дым, что выедал игрокам глаза, было видно удивление, досаду, злость – так сменяли друг друга эмоции на лице второго игрока. Остальные – кто сбросил карты, пили виски, курили, и неотрывно наблюдали за столом, раздачей, да и вообще за всем, что называется «Техасский холдем».

- Роял-флэш, - сказала девушка-дилер и посмотрела на проигравшего.

Сказать, что вид его был жалок – было ничего не сказать, он поставил слишком много (даже больше, чем мог себе позволить), и сейчас был крайне зол.

- Как ты это сделал? – поднял глаза проигравший.

- Фокус-покус, - ответил победитель.

Со стороны казалось, что он безразличен победе, но повидавшие многое игроки, были уверены, что он упивается – и не столько самим денежным бонусом, сколько фактом победы над мужчиной. Всю игру он неотрывно смотрел тому в лицо, и некоторым казалось, что глаза его из небесно-голубых попеременно превращаются в черные.

- Спасибо, господа, я сегодня прекрасно поужинал, - кивнул игрок и широким жестом придвинул к себе гору фишек.

Когда остальные игроки вышли – кто на воздух, кто к бару, кто менять наличные, победитель подошел к проигравшему и сказал на ухо:

- Ты так жалок, Святослав, что на тебя невозможно смотреть. Неужели эта мелкая потеря так велика в твоих глазах в сравнении с другими потерями?

- Да что ты понимаешь? – пьяно ответил мужчина.