Она покачала головой.
– Это противозаконно. Надо сказать…
– И спугнуть главную дичь? – спросил я. – Сперва арестуй, потом обнародуй уже для всех. Кто потребляет, кто купил, но еще не успел… Знаешь, а вот клиентов они находят старым проверенным способом.
– Как?
– По Инету, – пояснил я. – Хочешь, покажу? Есть сайт, где рассказывают о чудо-препарате, который дает молодость, рассказывают, как это действует. Потом в конце скромно сообщают, что по нашему законодательству он поступит в продажу, когда пройдет все клинические испытания.
Она кивнула.
– Кажется, начинаю догадываться.
– Вот-вот. Все заинтересованные в своем здоровье сразу горько вздыхают: мыши живут два года, на них опыты поставить легко, если мышь проживет четыре года, то и человек проживет двести лет… но проклятые бюрократы тормозят науку и прогресс в медицине, обрекая миллионы людей на смерть… Это, конечно, не так, но простому человеку не вдолбишь. Чем человек ограниченнее, тем увереннее в своей правоте. Ты вот сложная, сразу врубилась… Или не сразу?
– Хрюкай дальше, – велела она.
– Любому понятно, – сказал я со скукой в голосе, – что ждать придется много лет… Но в конце сообщения о чудо-препарате есть приписка, что клиника приглашает для тестирования добровольцев.
Она кивнула.
– И этим добровольцам впаривают…
– Точно, – сказал я. – Я же говорил, ты – сложная натура. Стоило семь раз повторить, сразу поняла. Прибывшим по адресу говорят, что набор добровольцев уже закончен, но…
– …могут негласно продать упаковку, – подхватила она, – чтобы расширить рамки эксперимента. В интересах науки, разумеется. Но рассказывать об этом не следует, а то начнутся бюрократические проверки, придирки, исследования замедлятся, препарат останется таким же дорогим и на следующий год…
– Хорошо, – согласился я. – Вот видишь, и ты не только стрелять умеешь.
Она отрезала задиристо:
– Я много чего умею!
– Проверим, – пообещал я. – При случае. А случай, конечно, найдем. Не найдем, так… ага, вот оно! Как только узнаем полный состав препарата, можно отследить по медицинским листам, кто его принимал… Даже тех отыщем, кто не признается.
Она фыркнула:
– А если у них все хорошо и в больницы не обращались?