И сама Семъяйза в своем истинном обличье, нечто сгорбленное и темное, с розовым черепом и крыльями: безобразие с ужасными остатками красоты.
Я поднял свое оружие. Ей оно показалось фонариком.
– Ты не можешь меня убить, – сказала она. – Этой штукой.
И с улыбкой подняла пистолет.
– И не хочу, – с трудом выговорил я и выстрелил.
Маленький шокер С2 не мог промахнуться с такого расстояния. Загнутые электроды вонзились ей в грудь, и она упала, дергаясь, когда ее ударили пятьдесят тысяч вольт, пистолет выпал у нее из руки, и тело скорчилось на полу.
Темнота.
Глава 35
Я запомнил голоса. Вспоминаю, как с меня сняли пуленепробиваемый жилет, и кто-то прижал к моей шее марлевый тампон. Я увидел, как Семъяйза борется со схватившими ее, и мне показалось, что я узнал одного из молодых людей, которого видел с Эпштейном на этой неделе. Кто-то спросил меня, как я себя чувствую. Я показал им кровь на руке, но ничего не сказал.
– Артерия не задета, иначе вы бы уже умерли, – сказал тот же голос. – Пуля оставила чертовски большую борозду, но вы будете жить.
Мне предложили носилки, но я отказался. Я хотел оставаться на ногах. Если бы я лег, я бы, несомненно, снова потерял сознание. Мне помогли спуститься с лестницы, и я увидел самого Эпштейна; он опустился на колени рядом с Хансеном, над которым хлопотали двое медиков.
И увидел Мейзера с руками за спиной и висящими на теле электродами тэйзера. Над ним стоял Ангел, а рядом Луис. Когда я спустился, Эпштейн встал и подошел ко мне. Он коснулся рукой моего лица, но ничего не сказал.
– Нужно отправить его в больницу, – сказал один из тех, кто поддерживал меня. Вдали послышались сирены.
Эпштейн кивнул и, взглянув на лестницу у меня за спиной, сказал:
– Одну минутку. Ему нужно это увидеть.