— Да. И деньги тоже! И знаете, почему? Ваш успех нас едва не погубил. Может быть, сейчас это звучит глупо, но нам пришлось одновременно вносить налоговые предоплаты и доплаты! А ведь там не знают пощады. Эта участь, кстати, вас тоже коснется.

— Я австриец.

— Это вам не поможет. Вам понадобятся деньги!

— Я буду делать что-нибудь другое. Что-нибудь, наверняка не связанное с письмом.

— О, боже, вы опять за свое!

— Нет. Я с этим покончил. Окончательно. Дюдль-дидум. Вот, опять вы что-то пропустили. В вашей эрзац-жизни.

Сюзанна сунула телефон в сумку. Лучше всего было бы сейчас уйти, но, во-первых, она была выносливая, а во-вторых, к сожалению, это соответствовало правде: ей в самом деле нужен был бестселлер, чтобы оздоровить издательство «С. Бекман». А единственным популярным автором в ее конюшне был как раз Альфред Фирнайс. Как нарочно, поэт. Хоть плачь.

— Альфред. То, что произошло с нами обоими, было чудом. Вы это знаете. Это практически невозможно — продать томик стихов тиражом больше пятисот экземпляров. А у вас две книги, и каждой продано больше чем по сто пятьдесят тысяч, а с мягкой обложкой и с переводами вообще почти полмиллиона. Господин Фирнайс! Это подарок небес! Чудо! Не разбрасывайтесь этим!

— Чудо нельзя повторить.

— Вы его уже повторили. И я убеждена, что это удастся еще раз.

— Я нет.

— Вы не хотите попытаться?

— Это, черт возьми, жестко — после успеха проглотить неудачу.

— Неужели вы так трусите?

Фред пил, курил и раздумывал. Сюзанна почуяла, что теперь он стал несколько податливее, и насела:

— Фред, от чего вы убегаете?

Фред ничего не ответил.

— Вы вообще что-нибудь пишете?

— Конечно, — сказал Фред. — Но это все мусор.

— Это вы уже говорили. Возможно, это не так. Покажите мне.