Прямо под защитным куполом проявились две яркие крылатые фигурки.

— А-а! — воскликнул Блериан, когда Красотка вцепилась ему в шею. — Что это за неведомая тварь?! А-а! Больно-то как!

— Да, это весьма неприятно, — бросил где-то в стороне Дренер, которого мои птички атаковали неоднократно. — Так тебе и надо!

Одновременно Гриша схватил ручку амфоры, взмыл с нею под купол и словно в портал провалился — вылетел наружу. Красотка — за ним.

Мгновение — и Гриша с Красоткой сидели у меня на плечах, а Гарон осторожно принял у Гриши амфору.

— Вот не зря я решил взять с собой наше тайное оружие! — рассмеялся Гарон. — И не зря мы сделали их невидимыми до поры до времени. Не зря и в кустах прятали. Я как знал!

— Но купол? — удивленно спросил Дарбюр.

— А что купол? Попытайся мы его уничтожить в целом — и этот сумасшедший сразу заметил бы. Он весьма силен — так что у него действительно было бы полминуты, чтобы разбить сосуд. Поэтому мы с Гарвером мысленно договорились, что он проделает в куполе маленькую незаметную дырочку, пока я отвлекаю внимание эльфа. Потом я отправлю через нее тех, кто может в такую дырочку пролезть. Неплохо придумано? — он со смехом обернулся на изумленного эльфа. — Блериан, а Блериан, снимай «колпак» и сдавайся сам. А то, неровен час, свободный дракон исполнит свою угрозу. У свободных драконов, видишь ли, характер необузданный… Сдашься сам — обещаю тебе жизнь. У меня для тебя, знаешь ли, другое наказание припасено. Но жить будешь.

Гарон замолчал, давая эльфу пространство для маневра.

Честно, я думала, что тот достаточно любит жизнь. Что бессмертный подумает, поломается, но снимет «колпак» и сдастся. Ведь это самое разумное!

Но не тут-то было. Похоже, Блериан был фанатиком. Его идеи оказались для него важнее собственной жизни.

— Ты будешь наказывать меня, мальчишка?! Ты организуешь суд? Ты, дракон-молокосос! — закричал эльф, утратив последние остатки эльфийской изысканности и благородства. Кажется, он даже брызгал слюнями там — у себя под куполом.

— Кр-р-ретин! — откомментировал его выступление Гриша. В данном случае я была полностью с ним согласна.

А эльф продолжил:

— Нет, дракон, и вы все… — он обвел нас ненавидящим взглядом. — Вы думали, что поймали меня. Но не выйдет! Если меня и ждет какой-либо суд, то только Высший!

И тут он начал… Даже память Таратты не дала мне подсказок, что именно происходит.

Эльф вдруг заискрился. Потом его лицо скривилось гримасой невероятной боли. Он начал оседать, скорчился на земле, забился в судорогах. При этом его тело словно бы истончалось.

— Проклятье! — буркнул Гарон.

— Помешать мы все равно не можем! — бросил Гарвер.

— Ах, я никогда этого не видел! Какое счастье! — воскликнул Дарбюр, достал из складок одежды блокнот и принялся что-то записывать.