От его вопроса суетящийся вокруг Левицкий рухнул на стул, глупо захлопал глазами и только потом поинтересовался:
— Ты долбанулся?
— Да я так, чисто теоретически, — глядя в пространство, ответил Рокотов. — Просто пытаюсь понять, за какие долги можно расплатиться любимой женщиной.
— Погоди, ты когда успел себе бабу найти? — слова друга ничуть не упростили возникающую картину для Глеба. — И о каких долгах идет речь? Ты во что вляпался, дебил?
Несмотря на не самые ласковые реплики, в голосе Левицкого слышалось искреннее беспокойство — они дружили с детства, вместе переживали и первые драки, и первые победы на любовном фронте и первые отказы. Даже похмелье впервые посетило их в один и тот же день — с тех пор, правда, друзья старались не надираться.
— Да ни во что я не вляпался, — поморщился Матвей. Видимо, реакция приятеля заставила его слегка прийти в себя. — Сядь, — в голосе появились уже знакомые командные нотки.
— Уф, — облегченно выдохнул Глеб, понимая, что друга начало-таки отпускать. — С возвращением на грешную землю. Колись, что случилось? Вариант, что ты насмотрелся мыльных опер, не прокатит, я же знаю, что ты и минуты такое не выдержишь.
— Да ничего не случилось, — отмахнулся Рокотов. — Так, дошли кое-какие слухи, который я, возможно, слишком близко воспринял.
Рассказывать всю ситуацию другу он не собирался. Как справедливо заметил около часа назад Верещагин — это не его тайна. Не те вещи, о которых стоило бы трепаться на всех углах. Он и так дал слабину, когда пытался это осмыслить. Но кто бы мог подумать, что он воспримет это настолько остро?
Виски немного помогло отпустить ситуацию. В конце концов, ничего страшного, как он понимал, не случилось, Элла успела смотаться из этого вертепа без особых проблем. Ну… Относительно без проблем. Копылова явно нельзя списывать со счетов, да и Сокольский вряд ли успокоится. Вот только каким бы ни был план Верещагина, он рассчитал все верно. После того, что он услышал, Матвей Рокотов точно не даст в обиду одну вредную рыжую заразу, как бы она себя не вела. Джентльмен он или так, на асфальте валялся?
Что именно валялся и именно на асфальте Матвей предпочел не вспоминать, иначе возникало дикое желание оправдать-таки причины, по которым он получил по шее. Ну и что, что хрупкая нежная барышня могла снова провернуть этот фокус? Больше он на него не поддастся! Предупрежден — значит вооружен. И вообще, больно надо!
Глава 14.1
Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота.
Именно этим несчастным спасателем Элла и ощущала себя в разгар собственного обеда. Вот что в такие моменты делают нормальные люди? Едят. Но никак не попивают травяной чай, закусывая его овсяными печеньками, которыми и насытиться толком не удавалось. Но от приглашения Ромки Элла отказалась сама, апеллировав тем, что ей нужно время поработать над заказом Матвея.
Так и оказались в ее жизни бегемоты. To есть поместья, которые более-менее находились в их области ранее. Конечно, можно допустить, что этот самый крестный и его возможный родственник Димитрий жили совсем в иной области, далеко от Роковых, но… Почему бы не попытаться начать с малого? Это «Соколиное око» и так хуже той самой несчастной иголки в стоге сена! Поди туда, не зная, к кому, залезь в часы, не знаю, чьи, и найди себе счастье!
Димитрий, крестный и письма предка Матвея пока были единственными, за что можно бы было зацепиться. Конечно, можно попытаться обратиться в исторический музей, поискать в архиве переписку аристократических семейств того времени… Только кто ей ее даст-то?
От имения Рокотовых, кстати, если верить интернету, не осталось практически ничего. Все поглотил пожар, который устроили крестьяне во время революции семнадцатого года. Неподалеку от него территориально находилось еще несколько поместий: одно из них принадлежало князьям Голицыным (если Элле память ни с кем не изменяла, плодовитое было семейство, по всей России расползлось), другое
— графу Воронцову (или одному из побочных веток данного славного семейства), а третье — Юрию Данилевскому, аристократическому поэту того времени.
С поиска информации о последнем Элла и решила начать. В конце концов, поэты любого времени — это те личности, которые так или иначе находились на глазах у публики. И дело далеко не всегда было в великом таланте, дарованном творческому человеку. Просто такие личности были, мягко говоря, эксцентричны. Вот и Юрий Викторович, наверняка, успел в свое время наследить.
— Тук-тук, — дверь распахнулась, посетитель явно не собирался дожидаться ответа. — Говорят, ты отказываешься есть и собираешься превратиться на рабочем месте в селедку.