Не посчитала нужным бросать в адрес женщины ответное оскорбление. Незачем опускаться до её уровня. Мама Арсения может сколько угодно обвешиваться украшениями и дорогущими шмотками, но стоит человеку перекинуться с ней всего парой фраз, как становится ясно, она не породистая кобылка, которой хочет казаться, а облезлая, да ещё и озлобленная кляча.

Улыбнулась, пожала плечами и направилась в сторону ванной комнаты.

— Позову Тимура, вы же к нему пришли, пусть он с вами и разбирается.

— Ну и дура, лучше беги одеваться. А то, когда я ему скажу, что больше нет надобности, держать тебя в койке, выставит за дверь прямо в халате, — выкрикнула женщина и рассмеялась.

Понимала, не стоит с этой ненормальной вступать в спор, но ноги сами вернули меня к входу гостиной.

— А сейчас, значит, у него есть надобность держать меня в койке?

— Конечно. Это же я его попросила с тобой замутить, чтобы сына выцарапать из твоих лап. Даже не представляешь, чего мне стоило уговорить Тимура залезть на такую, как ты. Шлюшки вроде тебя не его типаж. Пришлось поднапрячься и подкинуть большой заказ на стройку, чтобы он согласился. А чего ты глаза-то вытаращила, неужели, думала, что такой мужчина, как Тимур всерьёз мог тобой заинтересоваться?

Эта сволочь нагло врёт, убеждала себя, но всё равно из-за её слов не чувствовала ни ног, ни рук, и тело словно одеревенело. Казалось, дунь на меня и завалюсь.

— Я за Тимуром, — собрав волю в кулак, сказала я и практически ничего не видя перед собой, на ощупь опять поплелась к ванной.

Ничего, надо просто потерпеть и чуток подождать, сейчас Тимур выйдет, опровергнет слова этой женщины и боль с тяжестью в груди сразу же рассосутся.

А он обязательно опровергнет. Это же мой Тимур, он бы никогда в жизни ни на что подобное не подписался. Да, он упрямый, строгий, требовательный, иногда бескомпромиссный, временами тиран, но при этом всём самый честный, справедливый и добрый.

— А я думал, ты спишь? — стучать в ванную не пришлось, Калинин сам вышел.

— Да как-то не до сна было, — промямлила я и подняла на него взгляд.

— Что случилось? — обеспокоенно бросил Тимур и тут же оказался возле меня, видимо, лицо ярко демонстрировало моё внутреннее состояние.

— Там к тебе пришла одна сумасшедшая, — вяло, но всё же кивнула на вход в гостиную. — Я знаю, что она несла чушь, но мне всё равно плохо. Ради бога, скажи…

— Да, Тим, расскажи ей про наш договор, — за спиной раздался голос мамы Арсения, и мысль я не закончила. — Прикинь. Эта дура не верит, что ты с ней спал, потому что я попросила.

На автомате обернулась на «гостью», та, небрежно привалившись плечом к стене, самодовольно улыбалась и излучала уверенность человека, который сказал правду.

Все те сомнения в Калинине, что я с трудом, но давила, мгновенно ожили, воспрянули духом и начали душить меня с такой силой, что я физически ощущала стальные тиски вокруг горла и полную потерю возможности вздохнуть.

Медленно развернулась к Тимуру, с опаской подняла на него взгляд и в ту секунду, когда наши глаза встретились, впервые в жизни меня посетила мысль: «Я хочу прямо здесь и сейчас умереть». Глаза Калинина выражали огромный спектр эмоций, но самыми яркими были смущение, растерянность и чувство вины.

В памяти пронеслись события последнего месяца, и с учётом открывшихся обстоятельств — многое прояснилось, например, почему мне позвонили и предложили пройти собеседование в фирме Калинина, почему впоследствии приняли на работу, почему Тимура с первой встречи так сильно интересовала моя личная жизнь, почему он именно меня взял с собой в командировку и, в конце концов, почему я нахожусь в его квартире босая, с растрёпанными волосами, опухшими губами от поцелуев и в халате на голое тело…