Подёргав за ручку, ещё раз убедилась, что дверь надёжно закрыта, повесила одежду на крючки, накинула на себя халат, подошла к зеркалу и, глядя на отражение, прошептала:
— Ну ты, мать, и даёшь….
Включив в душе самый слабый напор, чтобы шум воды не доносился до кабинета, наспех помылась, вытерлась, оделась, пальцами пусть не расчесала, но пригладила волосы и где-то через полчаса выглянула из ванной, встретилась глазами с Тимуром, что сидел всё на том же диване и шёпотом поинтересовалась:
— Ты один?
— Я же обещал, никто не войдёт. Иди скорей сюда.
Что мне стоило побороть смущение и сесть рядом с Тимуром — отдельная тема, но два бокала шампанского сделали своё дело и постепенно стеснение, пусть до конца так и не ушло, зато заметно ослабло.
— Лер, а ты уже арендовала квартиру? — спросил Калинин, поднося к моему рту отщеплённую от ветки виноградинку, а другой рукой наглаживая бедро.
— Нет. Когда? Времени совсем не было.
— Тогда дай риелтору отбой.
— Почему это?
— Может, ты лучше переедешь ко мне?
Виноград застрял в горле, и прежде чем что-то сказать пришлось прокашляться.
— Тимур, у тебя сейчас просто гормоны играют, и ты обязательно пожалеешь о своём предложении, буквально завтрашним утром. Так что, я сделаю вид, что ничего не услышала.
— А когда я тебе завтра утром ещё раз это предложу, ты обещаешь подумать?
Глава 8
Похоже, у меня уже входит в привычку с утра пораньше на рабочем месте, бессовестно игнорируя трудовые обязанности, витать где-то далеко в пушистых розовых облаках. К примеру, вчера самозабвенно мечтала, а сегодня прокручиваю в памяти прошедший вечер с Тимуром и смакую каждый момент. То как мы смотрели друг на друга на фуршете, как целовались в кабинете, как сдёргивали одежду, как Калинин наотрез отказался ночевать порознь, и единственная уступка, на которую он согласился, это поехать ко мне, а не к нему домой, то как, оказавшись в квартире, не утерпев, вновь накинулись друг на друга, как под нами скрипел повидавший виды дряхлый диван, как потом он на руках отнёс меня в ванную, и мы вместе принимали душ, как я проснулась среди ночи и долго разглядывала расслабленное лицо Тимура, слушала размеренное дыхание, наблюдала, как вздымается и опускается его грудь, как утром крадучись выбралась из-под одеяла на час раньше, а потом хоть и неплохо готовлю, к чертям сожгла оладьи, планировала завести новое тесто, а головешки спрятать в мусорном ведре, но Калинин к этому времени тоже проснулся, заявил, что наоборот любит «подрумяненные» оладушки и, даже не морщась, все до одной умял, как по пути в офис Тимур при каждом удобном случае будь то затор или красный сигнал светофора, брал мою руку в свою и сжимал, как мы на подземной парковке долго не выходили из автомобиля, потому что никак не могли нацеловаться…
— Коллеги, только что видел, как генеральный с Клюевым двигались в направлении нашего отдела, так что все делаем трудолюбивые физиономии с зачатками хоть какого-то интеллекта, — довольно тихо, но так, чтобы все услышали, оповестил вошедший в кабинет Пётр, доскакал до своего места, плюхнулся в кресло и сразу убавил громкость на колонке, чтобы музыка, которую он включил для фона, была не слышна.
Все парни отдела вдруг зашевелились.
Клим, болтавший по телефону, быстро с кем-то попрощался и сбросил вызов. Олег не совсем бережно захлопнул крышку личного ноутбука и убрал его в ящик. Николай в срочном порядке одним движением руки смёл со стола в урну целую гору фантиков от конфет, а чтобы их не было видно, порвал несколько черновиков и накидал сверху. Вадим вынул наушники из ушей, и только Данил лишь на несколько секунд оторвал взгляд от экрана, но после сразу продолжил печатать, из чего стало ясно, кто работал, а кто только делал вид.
Кстати, а я-то чего не суечусь? У меня на столе ни одной даже завалящей бумажонки нет, и компьютер спит мертвецким сном, так как его сегодня ещё никто не тревожил.