— Лера, — догнав меня, начал Калинин, но дальше я не позволила ему и раскрыть рта.

— Хватит. Не хочу ничего слушать. Я понятия не имею, кто ты такой. Тот Тимур, с которым встречалась — как выяснилось, просто выдуманный персонаж. Потому что в моём представлении ты бы никогда, ни при каких обстоятельствах и ни за что в мире не согласился на эту гнусную мерзость.

На этот раз Калинин услышал меня и просто молчаливо наблюдал за тем, как я только с третьей попытки сначала попала ногой в правый кроссовок, потом с тем же «успехом» в левый, затем схватила ключи и распахнула входную дверь.

— Я завтра приеду, — за секунду до того, как мне выйти, пообещал он.

— Не трать время зря. У меня на завтра запланированы важные дела, так что я тебе даже не открою.

— Значит, я оккупирую коврик перед твоей дверью и буду ждать, пока не освободишься.

Дорога домой показалась мне вечностью. При этом я даже не помню, как заходила в лифт, как спустилась на первый этаж, как вызвала такси, как садилась в салон, как ехали, как заходила в свой подъезд, как открывала квартиру… Все эти события происходили словно в густом непроглядном тумане и почему-то беззвучно.

После слов Тимура о коврике, первым вменяемым звуком, который услышала и восприняла, стал мой собственный стон с жалобным подвыванием, именно он вырывался из груди, когда я, прислонившись к двери, скользила по ней спиной вниз, пока, в конце концов, не осела на пол.

Не знаю, сколько времени в скрюченной позе оплакивала свою любовь и несбывшиеся надежды, но когда подняла голову и посмотрела на окно в кухне, сквозь узкую щёлку зарёванных глаз увидела уже ночную темноту.

Тимур

Приложив палец к сканеру на телефоне, разблокировал экран и, наверное, уже в тысячный раз за ночь, посмотрел сколько времени. Четыре часа утра — слишком рано, чтобы уже было можно поехать к Валерии. Скорее всего, она ещё спит, конечно, с условием, если ей в принципе удалось заснуть. У меня, например, это не получилось. С полуночи лежу в кровати и даже на секунду не задремал.

Открыты у меня веки или закрыты без разницы, перед глазами стоит одна и та же картина, Лера поднимает на меня потухший и полный разочарования взгляд, переступает порог квартиры, уходит, и чем больше она отдаляется, тем сильнее щемит в груди и громче кричит интуиция: «Не отпускай, останови, если уйдёт, ваши пути навсегда разойдутся».

— Не разойдутся, — зло выплюнул я и соскочил с кровати.

Не всё ли равно, где ждать вменяемого времени для визита к Валерии, у себя в постели или же в машине рядом с её домом.

На сборы вместе с дорогой ушло меньше часа, так что припарковался возле подъезда Леры, когда ещё не было и пяти. Рассвет ещё даже и не думал проклёвываться, округа мирно дремала, свет горел лишь в витрине круглосуточного магазина и некоторых окнах дома, в том числе и у Леры на кухне, но это совершенно не означало, что она не спала, могла случайно забыть погасить свет или даже специально оставить, чтобы не ночевать одной в темноте.

Вывеска магазина гласила, что у них продаётся кофе навынос, так что я планировал купить пару стаканов, вернуться в салон автомобиля, дождаться восьми утра и только после подняться к Валерии.

Вчера ей были не нужны мои объяснения, оно и понятно, эта тварь Геля специально в выражениях не стеснялась, намеренно преподносила ситуацию грязней и похабней, чем есть, даже удивительно, как у Леры хватило выдержки не облаять меня последними словами или не надавать пощёчин, но сегодня, уверен, она не только меня выслушает, но и услышит. А если у Леры останутся какие-то сомнения насчёт моего серьёзного и искреннего к ней отношения, предложение выйти за меня замуж должно их полностью развеять.

Кольцо для Валерии приобрёл ещё позавчера, хоть планировал предложение сделать только через месяц, и не потому, что в своём решении сомневаюсь, а чтобы её не спугнуть слишком быстрой сменой событий.

Подозревая, что продавщица с охранником, которых я однозначно разбудил, как минимум меня прокляли, вышел из магазина с двумя стаканами кофе и как раз в этот момент дверь подъезда, где живёт Лера, хлопнула, и на улицу вывалился какой-то мужик.

— Уважаемый, — заплетающимся языком обратился он ко мне. — Ты за мной?