— Вот это ты врешь! — Маша, устало прикрывшая было глаза, с силой их раскрыла. — Твое имя до сих пор боятся произносить в автомастерской.

Вспоминают марку машины, да и то шепотом. Ты… ты, оказывается, очень страшный человек, Панкратов!

— Да? Марку? Машины? И какая же это марка?

Он уже насмешливо теперь взирал на нее, чем приводил в замешательство. Но она решила идти до конца, пусть был бы он и бесславным.

— Это тот крокодил, что припаркован сейчас у твоего крыльца.

— Да что ты! Вон как! А известно ли тебе, глупая женщина, когда у меня эта самая машина появилась?

— Нет, но…

— Нет, но! — заорал он вдруг на нее страшным голосом. — Лезла везде, куда тебя не просили! Чуть всю игру мне не испортила! Эта машина принадлежала в то время Гарику. Поняла? Он мне ее «подарил» после моего возвращения! А себе купил такую же, но классом выше. Мало чем отличаются, но все же отличаются. Таким чайникам, как ты, нужно весь салон излазить, чтобы найти там семь отличий, а уж снаружи куда тебе! Так, значит, ты на основании такой «сногсшибательной» улики вынесла мне приговор? Ловко! Ничего не скажешь! Если у меня есть ба-а-альшая черная машина, значит, я уже и убийца. Логика, как у удава!

— Но ты не можешь отрицать, что накануне Нинкиной смерти ты с ней встречался? — дрожащим от напряжения голосом попыталась Маша выразить протест и снова с шумом зевнула. — Черт!

— Да! Встречался, и что? — Панкратов не мог сидеть спокойно. Он вскочил со стула и стоял теперь перед ней уже в полный рост, потрясая перед ее лицом кулаками. — Она слишком много знала, чтобы я позволил такому источнику информации ускользнуть от меня!

— Так это ты ее?..

— Нет, дура! Не я… Мне нужна была информация на человека, которого она вовсю шантажировала. Я предложил ей заработать еще и на мне. Она согласилась и много поведала мне. Кстати, оказалась очень наблюдательной. И если бы не она, я бы в жизни не узнал, что мой партнер.., мать его душу в гроба мать… Ладно, это теперь неважно. Но думаю, что Нинка — это его рук дело.

— Зачем?! — Машу уже вовсю лихорадило, и вкупе с зевотой выглядела она, как потенциальный пациент из психушки.

— Чтобы замести следы. Не делай таких глаз, пожалуйста! Ему было что заметать… — Володя резко опустился рядом с ней на диван, привлек к себе и почти участливо пробормотал:

— Чего ты вся трясешься-то? Замерзла?

— Нет… Не знаю… — Она хотела отстраниться, но он не позволил, лишь еще крепче прижал к себе. — Он… Об.., обворовывал тебя?

— Да. Более того, он меня почти разорил.

Хм-м-м, так что, дорогая, твой теперешний муж банкрот. Чего нельзя сказать о твоем покойном супруге. Там все в порядке, даже более того — процветает.

— Как ты об этом узнал?! Ах да, конечно, я не подумала… Что-то подобное Нинка мне, кажется, говорила.

— Что именно? — Он обдал ее шею теплым дыханием.