— На предмет чего? — Маша широко и протяжно зевнула, ощущая свою голову на плахе.

— Это ведь его приметы сообщила глазастая соседка в день убийства твоего супруга, — начал вкрадчивым голосом Володя, все теснее прижимая ее к себе. — И это именно он побывал в тот день в вашей квартире. И он, а не кто-нибудь, вызвал тебя звонком на улицу.

— Ну… Все, наверное, так и было… — промямлила Маша.

— Так-то оно так… Но опоздал он, Машка, — шепнул ей на ухо Володя, целуя затем в мочку. — Он хотел убить этого мерзкого малого, но не успел.

Когда он зашел, твой супруг как раз испускал последний вздох, дорогая…

— Отпусти! — твердым голосом потребовала она и, когда он беспрекословно ей повиновался, спросила:

— И что теперь?

— А ничего. А что, собственно, случилось? — Он и в самом деле выглядел непонимающим.

— Теперь ты знаешь, и что дальше? Что ты теперь намерен делать?

— Ничего! А что должен?.. — Он обескураженно повертел головой.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу иметь ребенка, и… И наши с тобой отношения, они.., они построены на наших с тобой секретах.., как думаешь, куда это нас с тобой может завести?

Панкратов расхохотался. Ну не придурок ли?

Расхохотался почти весело, почти счастливо и абсолютно беззаботно. Потом хитро подмигнул ей и не менее хитро произнес:

— Думаю, что никуда, кроме роддома, наши с тобой отношения завести нас с тобой не смогут.

И чем чаще мы с тобой будем заглядывать туда, тем лучше. А вообще-то, я собираюсь жить с тобой долго и счастливо и умереть желаю, Машка, только в один день. Запомни это…