Луч света наконец добрался до глубоко утопленной в массивные плечи головы стальной фигуры. Голова, как и вся фигура, имела явное сходство в строении и пропорциях с человеческим телом, хоть сходство это и было весьма карикатурным. Впрочем, сложно назвать карикатурой человекообразную машину смерти, закованную в броню и вооруженную целым арсеналом разнообразного оружия. Никсон повел лучом фонаря в сторону, и везде, куда только доставал луч, виден был строй этих странных стальных солдат, ростом на голову выше громадного Майкла, замерших в неестественно одинаковых позах.
— Кто это такие? — спросил Малыш, невольно понижая голос до шепота.
— Это, если я не ошибаюсь, боевые роботы, — пояснил Самум почти так же тихо. — Их создали незадолго до того, как Всемирная война уничтожила само создавшее их государство. Они практически не участвовали в войне. Всего несколько эпизодов, и их запретили.
— Почему? — удивился Малыш, которому казалось, ч го разбуженные светом и голосами монстры сейчас вдруг оживут.
— Не знаю, — пожал плечами Самум, словно Никсон в темноте мог разглядеть этот жест. — Почему в очень давние времена запретили картечь? Это из той же серии. Наверное, гуманность. Я слышал что-то о том, что сложно было контролировать эмоциональную стабильность этих искусственных солдат. Хотя какие там эмоции у машин? И с системой распознавания «свой-чужой» тоже вроде нелады были. Это уже больше похоже на правду. Да какая нам разница.
Майкл рассматривал ближайшего к нему робота и невольно представлял, каково было тем солдатам, на чью позицию вламывались эти стальные монстры, не имеющие ни души, ни эмоций — лишь боевые программы в компьютерах под приплюснутыми черепами да холодные команды управляющего процессора...
После доклада Самума не минуло и получаса, как в отверстии вырывающегося из плоскости стены коридора замерцали отсветы фонарей. Активировав свои отключенные на время ожидания фонари бэсок, Малыш и Самум поднялись на ноги, чтобы снизу подсветить товарищам дно зала.
Сверху полетел какой-то клубок, разворачиваясь в воздухе, и к ногам диверсантов упал конец крепкой веревочной лестницы, какими пользовались во время своих вылазок имперцы.
— Черт! — шарахнулся в сторону Самум. — К бою!
Малыш среагировал даже быстрее товарища. Еще не успела сеть веревочной лестницы коснуться пола, а он уже погасил фонарь, отскакивая от стены и на ходу выцеливая копошащиеся в лучах фонарей фигуры.
— Отставить! — рявкнул сверху голос сержанта Макфлая, продублированный в наушниках переговорных устройств. — Свои наверху.
Майкл отпустил курок, свободный ход которого успел уже выбрать, и, не зажигая фонаря, присмотрелся. Наверху не скрывались, хоть рассмотреть мелькающие в скупых лучах фигуры было сложно. Впрочем, случись перестрелка, Никсон был уверен в том, что для метких выстрелов этой подсветки оказалось бы более чем достаточно.
— Парни, вы будете помогать или все еще рассматриваете нас через прицелы? — зазвучал голос Лилит. — Мне не хотелось бы получить от вас пулю в зад, когда я начну спускаться.
— Я тебе помогу, — подал голос Малыш, отбрасывая последние сомнения и зажигая свой фонарь. — Внизу чисто. Можете спускаться.
— Тоже мне помощник, — усмехнулась девушка. — Или ты из бэски хотел помочь всем нам побыстрее спуститься вниз?
Самум тоже включил свой фонарь, возвращаясь к веревочной лестнице и хватаясь за нее, чтобы было легче спускаться.
— Спускайся, дорогая, — крикнул он вверх. — Жаль, что женщины в армии не носят юбок.
Лестница закачалась, передавая движение спускающегося человека, а через пару секунд в свете фонарей показалась фигура девушки.
— Прикоснешься — лучше сразу сам застрелись, — предупредила Лилит, и Малыш невольно отдернул руку, которую протянул, чтобы помочь девушке, радуясь при этом, что в темноте его жеста никто не увидит.
Следом за Лилит спустился сержант Макфлай. А затем изумленные Малыш и Самум увидели спускающегося имперского спецназовца.