— Если вы имеете в виду изобретательность и творческий подход к выполнению задач, нестандартные решения и тому подобное, то всегда только поощрять, — улыбнулся капитан. — А если речь идет о неподчинении и срыву операций вследствие пренебрежения или неоправданной самодеятельности, то я также не вижу проблем. Способов борьбы с таким явлением множество, от примитивного перевода в части тылового обеспечения до максимального наказания ликвидацией. Кому, как не вам, знать все эти вопросы лучше всех нас.
— Тебе виднее, — потерял интерес к этому вопросу полковник, пропустив мимо ушей дерзкие слова подчиненного. — Тебе потом придется отвечать за их кренделя.
— Ну вряд ли меня будут корить за их поведение. Тем более что по нашим правилам им предстоит начать свою службу в забытых Богом гарнизонах Новых Колоний. Так что, сэр, поверьте, я, как и всегда раньше, отобрал для нашего ведомства лучшее из имеющегося.
— Ну что ж, рядовой, — восстановив дыхание после жесткого приземления на ковер и поднявшись, проворчал лейтенант Барков. — Насколько я понимаю, наши с тобой занятия завершены.
— Сэр! Я не понял, сэр, — испугался Майкл, думая, что чистой победой над инструктором по рукопашному бою в этом последнем спарринге разозлил офицера. — Я прошу прощения, сэр!
— За что, рядовой Никсон? — усмехнулся Барков. — За то, что ты стал сильнее? Глупости. Это большая удача для инструктора, если его ученик становится лучше его. Особенно когда прогресс так очевиден. Просто мне больше нечего тебе дать. Но ты в любое время можешь приходить сюда тренироваться. Я всегда буду рад тебе помочь...
— Черт тебя возьми, Ралф, — сетовал Майкл, дожидаясь своей очереди к установке трансформации. — Знал бы ты, как это больно.
— А что ты хочешь, друг? — привычно возразил Филби. — Мы уже не раз говорили с тобой об этом. Я больше не трогаю твои мускулы...
— Еще только не хватало, — фыркнул Никсон, представив, в кого бы он превратился, вздумай Ралф провести ещё один сеанс наращивания, подобный тому подарку на день рождения. — Мне и без того сержант хозотдела предупреждение сделал, когда форму нового размера выдавал.
— Не переживай, — успокоил Филби друга, хотя сам действительно не представлял, что тот ощущает во время его экспериментов с программой трансформатора. — У меня все четко рассчитано. Ни на миг больше, чем ты можешь выдержать.
— Чем могу выдержать? — нахмурился Майкл, у которого вдруг возникло желание запихнуть друга в саркофаг и дать на своей собственной шкуре прочувствовать всё то, чему он подвергается ежедневно в последнее время. — Да я от твоего подарка едва не загнулся.
— Едва — это как раз то, что ты смог выдержать, — парировал тот, поднимая руку в останавливающем жесте. — Не капризничай. Я ведь тебе уже объяснял. Я укрепляю твой костный скелет. Это главное сейчас. Немного работаю над органами, сосудистой системой. Ты разве не помнишь поговорку — где тонко, там и рвется. Или еще — система сильна ровно на столько, на сколько сильна ее самая слабая составляющая. Вот я и не хочу, чтобы ты потом вдруг обнаружил, что есть у тебя в организме это самое «тонко». Пока у нас осталось немного времени, я должен десять раз все перепроверить и постараться создать запас прочности для тех ресурсов, которые ты получаешь. Терпи, брат. Тяжело в учении, легко в бою. Так говорил один великий русский воин в далеком прошлом.
— Отличная работа, рядовой, — похвалил лейтенант Барков, когда Майкл закончил спарринг с несколькими противниками из числа лучших учеников инструктора. — Ты прогрессируешь с каждым днем. Может, тебе стоит подумать о работе инструктора? Я бы тебе всячески поспособствовал, похлопотал.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил Никсон, позволив себе улыбнуться офицеру. — Я хочу увидеть настоящую армию.
— Настоящую армию? — усмехнулся Барков, внимательно рассматривая стоящего перед ним гиганта. — Это ты так говоришь, пока этой самой настоящей армии не видел. Хотя дело твое. Хочешь увидеть — попробуй, посмотри. А если что, передумаешь там или не понравится, ты мне сообщи. Я, может, смогу тебе помочь в инструкторы перебраться. Сейчас, конечно, было бы намного проще, но, как говорится, каждый сам своей судьбе хозяин.
— Спасибо, сэр, — кивнул Майкл, понимая, что многие курсанты их учебного батальона за теплое местечко инструктора, наверное, отдали бы многое. — Разрешите вопрос, сэр?
Никсон чувствовал, что Барков относится к нему совсем не так, как другие офицеры. Так и должно было быть в отношениях между инструктором, натаскивающим бойцов, и его лучшим учеником. Возможно, дружескими эти отношения еще нельзя было назвать, но это уже не были холодные уставные отношения и бескомпромиссная жесткость, которые подразумевали отношения между солдатами учебного батальона и их командирами и инструкторами.
— Разрешаю, — ответил лейтенант, почувствовав, что ученик хочет спросить о чем-то, не относящемся к их тренировкам. — Какие-то проблемы, рядовой?
— Ещё нет, сэр, — помедлил Никсон, размышляя, не делает ли он сейчас ошибки, задавая одному из офицеров учебного батальона волнующий его вопрос. — Понимаете, сэр, мне тут сообщили... В общем, странная вещь...
— Короче, рядовой, — настороженность Баркова вновь сменилась улыбкой. — Сказал «А», говори «Б». Если уж решился, не тяни кота за хвост. Рассказывай давай.