— Лер-Рел? — теперь уже от Куца разило торжеством, — имя-перевертыш?

Лер оскалился. Действительно оскалился, Далька увидела, как удлиняются его клыки, как желтеют глаза. Это была какая-то доля секунды, но Далька испугалась не на шутку, потому что увидела, чем кончится. Она вскочила, спряталась за надежного Куца, зная, что уже ничего сделать не может.

— Помолчи! — взмолилась она, все равно пытаясь, — помолчи, дурак!

Куц, казалось, ничего не заметил. И Далькиному предостережению не внял.

— Рел-Лер-Рел-Лер… Похоже на скороговорку, — хмыкнул он.

— Слушай, послушай… девочку, — тяжело дыша, пробормотал Лер севшим голосом, — перррестань. — Осекся, и начал говорить медленно, четко, делая ударения на «г», — Я же не спрашиваю, как тебя угораздило в лягхушку превратиться? В стране, где это уже давно не практикуют? Вот и ты… остановись.

— Молчу, — улыбнулся Куц, — но и тебе стоит перестать себя вести, будто ты злая собака, которая сено сторожит…

Далька не успела уловить, которое из слов, сказанных Куцем, оказалось ключевым.

Она как завороженная смотрела, как карие глаза Лера заливаются желтизной, как укорачиваются ноги и рвется рубашка, как встает на полу огромная кудлатая собака.  Это было похоже на подожженную бумагу: сначала ничего не видно, потом быстро пробегает тонкая коричневая ниточка по краю, бумага обугливается, заворачиваясь колечком, и вдруг вспыхивает.

Уши квадратные, голова короткая, хвост для собаки — длинный, на белой шерсти —  рыжие пятна. И пес действительно был огромен. Кто бы мог подумать, что из Лера выйдет здоровенная дворняга ростом в холке чуть ли не выше Дальки!

Он бросился на Куца и опрокинул. Тот успел вытащить откуда-то из сапога нож, и не обошлось бы без кровопролития, если бы не Далька.

Далька в который раз напомнила себе, что она не Лика, и что бояться права не имеет, она — храбрая принцесса. А потом рявкнула, вложив в приказ все свои силы.

— Замереть!

Потом ухватила замершую собаку за шею, и зашептала на ухо:

— Тихо, он не хотел обидеть, он не опасен, не беспокойся…

Далька не чувствовала в псе Лера.  С тех пор, как глаза пожелтели, не чувствовала. Однако что-то ей подсказывала, что если успокоить его, этого пса, то Леру будет значительно легче отодвинуть зверя и выбраться наружу.

Далька погладила собаку по загривку, лихорадочно вспоминая те немногие охоты, на которые ее брали. Она совершенно не умела обращаться с псами. Собаки — то подарок Веды Вефию, а Ведино животное — кошка. Однако она не с животным общалась, она пыталась достучаться до Лера.

Что-то ей подсказывало, что это превращение вовсе не первое. И Далька решила обязательно разобраться с Ликой: а то что это такое, не поделиться столь интересным фактом с сестрой! Как будто она маленькая и не поймет, что рассказывать о таком — себе дороже. Даже маме. Особенно маме.

Дальке шепнули, что не стоит заглядывать зверям в глаза. Но ей все-таки пришлось это сделать. Увидев, что они приняли знакомый ореховый оттенок, она облегченно выдохнула.

Пес неохотно слез с Куца и улегся у кровати. Он почему-то не спешил превращаться обратно.