Лер был противником использования людей с ниспосланной Богами Силой в человеческих дрязгах. Для того, чтобы занять эту позицию, ему остаточно было пережить Мор, устроенный, по непроверенным данным, джоктским ведом Хидшахом, и прочесть отчеты о Наводнении в Джокте, которое было запущено в отместку Аразой. Поэтому Лер, стоило Дальке признаться в своих способностях, решил, что Анталаите об этом знать нельзя. Конечно, это попахивало государственной изменой… но Мора он не желал никому. Поэтому он и отослал Дальку вместе с Ликой из дворца, предварительно хорошенько Лику запугав, зная, что та, когда напугана, очень хорошо прячется, а значит и сестру спрячет. Впрочем, он не сказал подруге ни слова лжи, так что в этом плане его совесть была чиста.

Изначально он хотел прятать только Лику.

Теперь, когда он более-менее разобрался в ведах и их способностях, что стоило ему бессонной ночи в Королевской Библиотеке, Лер понимал, что мора Далька наслать не в состоянии. Но вполне в состоянии поднять в Джокте кровавый мятеж или свести тамошний Совет с ума. Точнее, есть такая возможность, что она достаточно сильна, чтобы это сделать. А если есть возможность, то Анталаита ей воспользуется, как только узнает.

Поэтому его первоначальный план спрятать Дальку изменений не претерпел. Однако он понимал, что вечно прятать королевскую дочку от королевы невозможно, поэтому стоило придумать что-то еще. Но что? Девчонка слишком маленькая, чтобы все скрыть, да и зеленые глаза никуда не спрячешь. Разве что убедить девочку не соглашаться на уговоры матери, и как-то убедить всех, что младшая принцесса слабосильная…

А тут еще и Лика куда-то делась, и жених этот…

Жених не заставил себя долго ждать. Коротко постучался, и, услышав Далькино «входи» зашел.

Лер увидел Куциана. Куциан увидел Лера. Короткое, но какое-то крайне агрессивное молчание заставило Дальку съежиться. Куциан заговорил первым:

— Ого! Друг пришел!

— Ого, — согласился Лер, — Жених тоже… не заставил себя ждать.

И снова наступила звенящая тишина, которую нарушила Далька.

— А Лика где? Я думала, с тобой. Куц? Ку-у-уц?

Куциан пожал плечами. Лер знал, что если он сейчас услышит что-нибудь типа «еще спит, сходить, разбудить?» — то этому джоктийскому недоноску не жить. И Лера даже совесть мучить не будет, потому что человеку, который добился чего хотел, и помирать не жалко.

Однако Куциан медлил с ответом. Лер усмехнулся про себя: ну кто знал, что Циа — это сокращение именно от этого имени, напыщенного и какого-то намекающего на статус вечного принца. А теперь он Куц… Кто бы мог подумать — джоктиец залез в шкуру лягушки! Влюбленный дурак? Неудачник? Да еще и имя… Пренебрежешь именем один раз — не заметят? К тому же это краткое имя, так что и пренебрежением не назвать… но почему он представляется Куцем, если Лика знала его как Циа? Думает, что ее любящее сердце легко вспомнит то, что было сокрыто под самолично наведенным Хидшахом на своих дипломатов пологом незапоминаемости? Так два года прошло, какое тут любящее сердце… Да и Лика ни разу Леру про своего Циа не говорила, только одна из Леровых агентов их случайно застукала за держанием за руки. Раз Лика скрывала, значит, просто развлекалась.

После выслушанного доклада Лер разобрался с ним, как разбирался бы на его месте любой старший брат с ухажером своей сестры, если тот старше сестры на три года, да еще и джоктиец. Да еще и шпион.

С тех пор они друг друга и не любили.  Ко всему прочему, Лер самолично добился, чтобы отца Циа с сыночком отозвали обратно.

Лер, в отличие от Лики был натренирован узнавать людей под таким пологом. Он же постоянно общался с Ликой, обладавшей почти тем же свойством, что и замаскированный человек. Так что если Куциан и рассчитывал, что «друг» его не узнает, то его расчеты не оправдались. И Куциан это тоже понял.

— Не знаю, — наконец коротко обронил Куциан, — я ее в последний раз вчера видел, когда она поднос с ужином у служанки забирала.

Далька растерянно захлопала глазами и плаксиво скривила губы. Лер перевел недоумевающий взгляд с Куциана на девочку.

— Ты что-то знаешь? — строго спросил он.

— Она наверняка в табор пошла! Без меня! — обиженно ответила Далька.