Я хотела было добавить, что у Фанти в руках была гитара, а, значит, он не был кем-то нанят для моего похищения и не собирался никого красть, но это прозвучало бы, как оправдание. А я перед Куцианом оправдываться не собиралась, много чести.

— А что, ты правда согласилась? — Далька уставилась на меня зелеными глазищами и в ультимативной форме добавила, — Меня тогда тоже! Я хочу посмотреть настоящий табор!

— Нет! — сказали мы с Куцианом хором. Потом Куциан добавил.

— В табор если что, пойду я, а тебя мы другу сдадим.

— Эй! — протестующе воскликнула я, — кто сказал, что я согласилась? Я отказалась, конечно. Он странный был. Куциан, а ну выпусти меня из угла!

— А ты не сбежишь?

Я набрала в грудь побольше воздуха, отвела глаза и выпалила.

— Нет, конечно, с чего ты взял?

Куциан недоверчиво покачал головой, но дорогу мне уступил. Я подошла к кровати, и тут одна подлая мыслишка оформилась окончательно.

У Куциана не было денег. У него вообще ничего не было, кроме одежды. Комнату мы с Далькой взяли одну, с одной кроватью, хоть и большой, двуспальной. Причем под залог были отданы все мои драгоценности. Вопрос, куда класть Куциана, был весьма животрепещущим.

С Лером я могла бы полежать и на одной кровати, ему я доверяла. Но доверять Куциану я была совершенно не готова, даже вариант положить его на пол казался мне очень, очень, очень опасным и рискованным.

Куциан будто прочел мои мысли.

— Не сбеги, пожалуйста. Я сейчас попрошу у хозяйки комнату, если получится, напротив. И я очень прошу, не делай глупостей. Мы договоримся с твоим другом об условиях и разойдемся полюбовно, ладно, невеста?

Я машинально кивнула.

Далька захлопала в ладоши, радуясь такому согласию, Куциан вышел из комнаты, видимо, искать хозяйку. Я дернула за шнурок, со всеми этими треволнениями мы так и не успели поужинать. Через каких-то полчаса к нам пришла Лима с подносом, презрительно фыркнула, сунула его мне, и ушла, круто развернувшись. На подносе была всякая вкуснотища: зажаренная курица, две тарелки супа, кружки с морсом…

В общем, вечерок мы с сестренкой скоротали славно, по-семейному.

И лишь когда я уже засыпала, ко мне пришли два интереснейших вопроса. Первый был прост: откуда Куциан знает наш язык?

Превращение из лягушки в человека вовсе не давало такого эффекта. Свежеиспеченного мужа, если он языка не знал, сажали за учебники. Тогда как Куциан талиманский знал, говорил на нем почти без акцента, чтобы его различить, в его речь надо было вслушиваться. У джоктиек Лимы и тетушки Хос акцент был гораздо более явственным. Значит ли это, что Куциан акцент целеустремленно искоренял?

Второй вопрос был еще своевременнее. Раз Куциан не вернулся в нашу комнату, то ему явно удалось выпросить ее у хозяйки. Чем он платил?

Однако я настолько устала за день, что заснула, так толком ничего и не обдумав.