— Чей это дом? — попыталась уточнить собеседница.

Но мужчина остался непреклонным.

— Простите, госпожа Юлиса, но этого я вам сказать не могу. Сами увидите.

Вот это беглой преступнице очень не понравилось. Но, что ей ещё оставалось делать? Судя по всему, теперь есть только два выхода: либо следовать за тем, кто назвал себя Клием Саквином Цестом первым десятником первой сотни Первого Молниеносного легиона, либо убить себя прямо здесь и сейчас.

— Хорошо, господин Саквин, — сказала она, убирая нож за пояс и стараясь не замечать кровоточащей ранки. — Только позвольте мне подняться в свою комнату и взять кое-какие вещи.

— Не нужно, — покачал головой мужчина. — Там, куда мы направляемся, у вас будет всё необходимое.

— Но не босиком же я туда пойду? — натянуто улыбнулась Ника, указав на свои ноги. Спасаясь от налётчиков, она так и не успела обуться.

Собеседник на миг задумался.

— Помий!

— Да, господин десятник! — бодро отозвался один из тех, кто бегал за бандитами в садик.

— Возьми кого-нибудь, — командир кивнул на занавес, прикрывавший проход вглубь дома. — И отправь наверх за сандалиями госпожи.

"Он даже на минуту не хочет выпускать меня из вида", — мысленно охнула девушка, и её тревога ещё больше усилилась.

Выполняя приказ начальства, легионер подскочил к портьере и спустя миг выволок из-за неё посеревшего от страха мулата.

— Сбегай наверх и принеси сандалии госпожи! Да поживее, черномазая обезьяна!

— Да, господин, — кивнул невольник, бросаясь к проходу, ведущему на лестницу в личные апартаменты владельца заведения.

— Сейчас всё будет, госпожа Юлиса, — заверил десятник.

Несмотря на то, что сердце её тревожно сжималось от страха перед будущим, беглая преступница наконец-то рискнула "отлипнуть" от алтаря домашних богов.

Шагнув к стоявшей у стены высокой лежанке, она присела на край, и вытирая рукой внезапно выступивший пот, незаметно оторвала от кожи рубаху в том месте, где образовалось пропитанное кровью пятно.

— Надеюсь, господин Саквин, ваши люди здесь больше никому ничего плохого не сделают?

— Я обязан защищать вас, госпожа Юлиса, — усмехнулся мужчина. — И мне нет никакого дела до этих лагиров и их хозяина. Лишь бы под ногами не мешались.